— Памела! — резко окликнул я ее. — Проснись!
Ингрем быстро схватил меня за руку.
— Не надо! — предостерег он.
Макс обнял Памелу за плечи и попытался ее приподнять. Голова сестры упала на грудь, но она не проснулась. Макс со страхом посмотрел на Ингрема. Меня била дрожь.
— Ингрем, Бога ради! — взмолился я. — Разбудите ее.
Ингрем побледнел, но твердо ответил:
— Лучше не дотрагиваться до нее. Мы можем ей повредить. Она в трансе. Это пройдет.
— Памела, — опять громко позвал я.
Макс снова опустил ее на подушку.
— По-моему, надо послушаться Ингрема, — сказал он.
Я видел, в каком состоянии Ингрем, хотя он изо всех сил старался сохранять спокойствие.
— Мне часто случалось наблюдать, как люди впадают в транс. Это проходит бесследно.
— Надо разбудить ее! — настаивал я.
— Умоляю вас…
Памела застонала, она дышала медленно и тяжело, как в беспокойном сне, но лицо ее было не бледнее, чем всегда. Макс сел рядом с ней и пощупал пульс. Он кивнул мне:
— С ней все в порядке.
Дыхание Памелы сделалось глубже, губы раздвинулись, казалось, она улыбается. Немного погодя она приоткрыла глаза. Сердце у меня замерло, но я не двинулся с места. Вдруг Памела заговорила.
Произносимые ею слова были мне так же незнакомы, как и голос — высокий, ласковый, игривый, ничуть не похожий на голос сестры.
— Не понимаю, какой это язык, — прошептал Ингрем. — А вы?
Он выхватил у меня записную книжку и начал что-то быстро записывать. Макс покачал головой: