Одержимость

— У меня неприятности, мама, и виновата в этом только ты.

Кейт ощутила стеснение в груди.

— Томми, я увижу сестру Кэтлин завтра, и мы обо всем поговорим, обещаю. Ты прав — я виновата. Я так закрутилась сегодня, что вспомнила о записке, когда было слишком поздно и ты уже ушел из школы.

Весь вечер Кейт изо всех сил старалась успокоить сына. Она сидела рядом с ним, когда он делал уроки, и даже решила за него все задачи по математике, не дав ему самому подумать над ними. Она настолько увлеклась, что забыла посмотреть шестичасовые новости и сожгла жаркое, которое Мэйзи оставила им с Томми в холодильнике, хотя его нужно было только разогреть.

Короче, удачно начавшийся день обернулся сплошным разочарованием. Кейт налила себе виски и прилегла на диван. Потом включила свет и решила послушать Гарри Конника, но настроение не улучшалось. Она плохая хозяйка, говорила себе Кейт; она хорошо разбирается в математике, но совершенно забыла спряжения испанских глаголов и не способна выполнять обещания; словом, она никуда не годная приемная мать.

Впрочем, и Белинда не лучше, мелькнула мимолетная мысль, но Кейт поспешила отогнать ее. Слабое утешение — сравнивать себя с матерью, бросившей родного сына. Да и вообще, почему она всегда прибегает к глупым сравнениям? Каждый раз, думая о Белинде, Кейт чувствовала себя так, словно готовится к решительной схватке с ней в суде.

«Далее, Ваша честь, могу сказать, — заявит адвокат Белинды, — что миссис Маккаскер, опекун мальчика, пренебрегает своими обязанностями: она не пошла на важную встречу с директором школы только потому, что занималась никому не нужными изысканиями для своей книги».

«Но, Ваша честь… — возразит защитник Кейт. — Родная мать мальчика вообще понятия не имеет о родительском долге — она не только не ходит в школу, ей даже недосуг поздравить сына с днем рождения; первые годы его жизни и вовсе прошли без ее участия».

— Мама, — сквозь дремоту до Кейт донесся голос Томми, прервавший воображаемую судебную дуэль. Малыш стоял у двери в пижаме. — Там кто-то на крыльце… Наверное, детектив — я слышал, как подъехал мотоцикл.

«Сомневаюсь», — подумала Кейт.

— Тебе это приснилось, Томми. Иди, ложись спать.

Она рассмеялась, но спустя мгновение раздался нетерпеливый звонок.

Сбежав вниз, Кейт подошла к двери. Ей сразу бросился в глаза сверкающий «Харлей-Дэвидсон», стоявший во всем своем блеске на подъездной дорожке, и только потом она заметила Майка Трейвиса, прислонившегося к дверному косяку. Руки Кейт непроизвольно потянулись к голове — поправить прическу (она сняла заколки, когда прилегла на диван со стаканом виски). Кейт чувствовала себя крайне неловко с распущенными по плечам волосами, однако Трейвис, казалось, не замечал ее смущения.

— Привет! — Он вымученно улыбнулся. — Вы не уделите мне пять минут?

— Для чего?

— Для разговора. — Он замолчал, и Кейт приоткрыла дверь немного шире. — Я хочу извиниться.

Извиниться? Этого она ожидала меньше всего.

— Мне очень стыдно за свое поведение, я вышел из себя.

Кейт смотрела на детектива с непроницаемым выражением на лице.

— Я вам кое-что принес. — Майк снова улыбнулся, теперь уже с весьма довольным видом.