— Она звонила мне недели две назад. Словно из небытия. Впервые за последние несколько месяцев… — Кэйн удрученно вздохнул. — Хотела поговорить о работе в «Уорлд медиа» — в Филадельфии ее преследовали несчастья. К сожалению, в этот момент в кабинете находилась моя жена… — Он задумчиво потянулся к стакану. — Такое вот совпадение… Молли была единственной женщиной, на которую Эмма имела большой зуб.
Кейт опустила вилку.
— Что вы ей сказали?
— Сказал, что перезвоню, что попытаюсь уладить все с Эммой, уговорю ее принять нужное решение. Я опасался раскачивать лодку, которая и без того изрядно накренилась.
— Ваша жена до последнего момента имела зуб на Молли Хескелл?
Джек неопределенно хмыкнул.
— Кто знает? Для меня всегда было загадкой, что у Эммы на уме, так зачем испытывать судьбу?
Какую судьбу, хотела спросить Кейт, но Кэйн, откинувшись на спинку стула, опередил ее:
— Молли была самым лучшим репортером из всех, кого я когда-либо имел.
Кейт промолчала в ответ на его слова, ее губы скривились в усмешке. Классическая оговорка по Фрейду.
Кэйн моментально все понял.
— Я имею в виду из тех, что работали со мной.
Кейт продолжала молчать, оценивая и взвешивая откровенность Джека. Другая такая возможность ей вряд ли еще представится.
— А Габриэлла Грант? — спросила Кейт, набив рот лобстером, в надежде таким образом придать своему тону нужную раскованность. — Вы же взяли ее с собой вместо Молли Хескелл.
— Она тоже хороший репортер, очень естественна в живом эфире.
— Но не самая лучшая из всех, кого вы имели? — Кейт старалась, чтобы ее слова звучали легко и непринужденно.
— Я никогда
Пока подошедший официант наполнял ее опустевший бокал, Кейт вспомнила, как Габриэлла Грант возникла на пороге, когда они с Джеком покидали студию.
«Вы уже уходите, Джек? — спросила тогда Габриэлла, лицо ее при этом выражало тревогу. — И сегодня не вернетесь?»
«Возможно, вернусь, — ответил Джек. — Если возникнет необходимость».