Я усмехнулся.
— Да какая разница, Вик. Если тебе нравится, то, значит, он этого достоин…
— Тимберлейк. Мне нравится Джастин Тимберлейк.
Я еле сдержался, чтобы не скривиться. Странно, Вика вовсе не была похожа на девушку, которая может быть неравнодушна к кумиру малолеток всего мира. И… она права — мне этого не понять.
— Ну-у-у… Хорошо. И ты считаешь его сексуальным?
Ее взгляд вдруг загорелся, она посмотрела на меня с определенной долей сарказма, будто бы я спросил несусветную чушь.
— Кирилл Петрович, ну вы что! Вы его видели? Как его можно считать не сексуальным?!
Мне опять стало смешно.
— Знаешь ли, я вообще-то не оцениваю мужчин в этом плане…
— А зря, — вдруг заметила Вика с тенью легкой обиды в голосе. — У него есть чему поучиться.
Я почувствовал легкий укол самолюбию и уже собирался возразить ей, дескать, я не собираюсь становиться сладким кудрявым мальчиком и петь фальцетом, но потом сам себе удивился. С какой стати мне что-то доказывать ей? И вообще, мы отклонились от заданного курса. Я понизил голос и почти шепотом спросил:
— А тебе нравится целоваться?
Девушка встрепенулась, будто я ударил ее. На секунду мне показалось, что она сорвется с места и убежит, но, видимо, она уже перестала меня бояться и теперь просто была удивлена этим вопросом.
— А что?
— Вика, давай так: я спрашиваю — ты отвечаешь. Иначе мы будем говорить, как в Одессе, и в итоге не получим никакой информации. Понятно?
Она кивнула.
— Тебе нравится целоваться?
— Если парень хорошо это делает, то да…
— А ты хорошо целуешься?
Идиот! Ты же не это хотел спросить! Вика повернулась ко мне, и в ее больших темных глазах забрезжил странный блеск. Я скользнул взглядом по ее лицу и невольно задержался на губах, почувствовав легкое покалывание на коже. Мне было все равно, как она целуется. Я бы многое отдал сейчас, чтобы только коснуться этих нежно-розовых, без намека на косметику, четко очерченных губ…