– Уберег Господь неразумных! Я ж крепко сплю, а тут точно в бок кто толкнул: вставай, Степка, беда пришла! – Он клацнул зубами, перекрестился, принялся стаскивать с себя одежду. – Вскочил, не понимаю, что я, где я, а только слышу, в затоне кто-то барахтается. И не видать ничего. Хоть глаз выколи, тьма такая. И жуть… аж до костей. – Степан снова перекрестился. – Я сразу понял, что это она вас приманила. Ведьма! Ей такие мальцы в радость. Скучно ей одной-то.
– Это ты меня вытащил, Степан? – Я благодарно кивнул Игнату, набросившему мне на плечи одеяло. – Тебя благодарить?
– Благодарить? – Степан замер, посмотрел на меня как-то странно, а потом зачастил: – А не надо меня благодарить, Андрей Владимирович! Самая лучшая благодарность мне будет, если вы папеньке своему ничего не расскажете. Он же шкуру… шкуру с меня… – Конюх не договорил, отчаянно махнул рукой.
– Мы не скажем, – ответил за меня Игнат. – Не переживай, Степка, теперь это наша тайна. Согласен, Андрей?
Я кивнул. Хватит отцу горя, не станем рассказывать.
– Спасибо! Спасибо, сиятельство! – Степка кинулся было целовать Игнату руки, да тот отмахнулся.
– Костер разведи, – велел устало. – Согреться бы.
– Это мы мигом! Это запросто! – Степан засуетился возле уже почти погасшего костра.
– Ты ее видел? – спросил я у присевшего рядом Игната.
– Нет. – Тот покачал головой. – А ты?
– Только чувствовал.
– Страшно было?
– Страшно. А тебе?
– И мне…
С той ночи мы про ведьму больше не разговаривали, но думали о ней каждый день. Игнат тоже думал, я точно знаю. Я научился читать в сердце своего брата.
Дэн
Он едва успел прочесть последнюю строчку, когда дверь в их комнату распахнулась. На пороге стоял садовник Ильич.
– Не спите, ребятки? – Он сдернул с головы кепку, рукавом рубашки стер испарину с загорелого лица. – Уф, жарища-то!
– Не спим, Ильич. – Дэн сунул дневник под подушку.
– Это хорошо, что не спите! Начальник велел мне дров для вечернего костра нарубить, а меня радикулит скрутил, будь он неладен. Помощники нужны. Не откажете старому человеку? – Он хитро сощурился.