Сестра падишаха принялась оправдываться, хотя не знала в чем.
Рукия оглядела замерших женщин и снова повернулась к управительнице:
— Кто позволил тебе распоряжаться моими дамами?! — глаза королевы Рукии метали молнии в обомлевшую Ханзаде.
— Я… какими дамами?
— Почему моя Арджуманд Бегум прислуживает какой-то Акрабади Махал?! Она принцесса, а я королева! Немедленно возврати в мои покои Арджуманд Бегум и не смей ей ничего приказывать. Как и Мехрун-Ниссе Бегум тоже. Это мои дамы, я пригласила их в Агру! — Рукия обвела взглядом притихших женщин и поинтересовалась: — Все запомнили?
Обомлели все, в том числе и тетушка с племянницей. А Рукия повернулась к ним:
— Как вы посмели прислуживать кому-то другому? Ступайте за мной и не смейте подходить к этим двум невежам!
Ни у кого не вызывало сомнений, что невежами королева назвала жен падишаха и принца. Ни одна из женщин не возразила, но ведь никакая другая, кроме Рукии, не посмела бы так разговаривать.
Выйдя из покоев Салихи Бану, Рукия сообщила Мехрун-Ниссе и Арджуманд:
— Сегодня вечером у меня гости. Вы должны быть готовы. Сейчас идите к себе, но чтобы на закате были у меня и хорошо выглядели. Как твоя нога?
— Спасибо вам… — пролепетала Арджуманд.
— Я заставлю этих дураков признать, что любовь сильней всего на свете!
Этих слов не слышал никто, а если кто-то и слышал, то лишь Арджуманд и Мехрун-Нисса смогли бы понять, каких именно дураков имела в виду королева Рукия.
Не все удается даже королевам, и даже таким, как Рукия. Дела потребовали срочного присутствия принца Хуррама в Лахоре, потому задуманные посиделки с именитыми гостями не состоялись…
В гареме перемены — вернулась королева Рукия и все взяла в свои руки, Мехрун-Нисса и Арджуманд теперь были ее придворными дамами.
Агачи Салиха Бану почти не выходила из своих покоев, а если и покидала их, то под плотным палантином. Злые языки утверждали, что волосы на ее голове вылезли клочьями, но хуже всего, что это случилось и с ресницами, и с бровями. Никакие снадобья самых умелых лекарей не помогали.
Она приказала казнить всех служанок, девушек предварительно пытали, но ни одна не призналась. Откуда агачи знать, что каплю нужного яда добавила та, что ей не служила? И сделала это не из-за денег, хотя и их получила немало, а потому, что сама Салиха когда-то похоже поступила с ней самой — за небольшую провинность приказала облить голову какой-то отравой, из-за которой волосы выпали совсем.
Искусство Мехрун-Ниссы состояло в том, чтобы не только купить нужное зелье, но и найти ту, что согласилась бы отомстить, и точно рассчитать дозу — волосы не должны вылезти все, нужно было, чтобы часть осталась, это производило бы отвратительное впечатление.
Догадывалась ли сама Салиха, чьих это рук дело? Конечно.
А Арджуманд? Тоже. Она знала, что тетушка испытывала яды еще в Бенгалии и покупала их у фиранги. Но Арджуманд мало волновала потеря волос Салихой Бегум, и куда больше то, что им с принцем Хуррамом удавалось видеться все реже. Королева Рукия, может, и доказала «двум дуракам», что любовь самое важное на свете, но дальше этого дело не двинулось.
ebooksa