Терапия

Он солгал, потому что терпеть не мог ни директора клиники, ни гольф, но ложь пошла на пользу.

— Извините меня за резкие слова, доктор Ларенц, но ваш вопрос прозвучал довольно зловеще. По крайней мере, для меня.

— Зловеще? Что же зловещего в том, что я интересуюсь госпожой Роткив?

— Потому что именно я ее нашла. Вы что, газет не читаете?

Нашла?

— А где вы ее нашли?

— Она лежала на полу. Это было ужасно. Извините, но мне сейчас надо окончить разговор. У меня еще три человека на линии.

— В каком смысле «ужасно»? — Виктор судорожно пытался осознать новую информацию, но ничего не получалось.

— А как вы охарактеризовали бы ситуацию, когда женщина захлебнулась в собственной крови?

Умерла? Анна умерла?

— Это невозможно. Анна вчера была здесь, у меня.

— Вчера? Вы ошибаетесь. Я нашла Анну год назад, когда должна была ее сменить.

Сменить? Год назад?

— Как это сменить? Сменить пациентку?

— Ладно, мне все равно, разыгрываете вы меня или нет. Анна никогда не была пациенткой. Это была студентка, которая приехала к нам на практику. Она умерла. А я живу, и мне надо работать. Все ясно?

— Да.

Нет, абсолютно ничего не ясно.

— Один последний вопрос. Какова была причина ее смерти?

— Отравление. Анна Роткив была отравлена.

Трубка выпала из рук Виктора. Он смотрел в окно на море, которое с каждой минутой все сильнее волновалось и темнело.