Дурная кровь (в сокращении)

Он подбежал к главной двери зала, отпер ее. В зал вошли с оружием наперевес двое полицейских, дежуривших у металлоискателя.

Я передала сообщение о том, что из зала суда бежал вооруженный преступник и что один из охранников убит.

— Лем, — окликнула я Хауэлла, — кто-то пытается прорваться сюда.

Оба вошедших в зал полицейских, говоря что-то в свои рации, направились ко мне, чтобы обезопасить дверь, через которую бежал Квиллиан.

— Как только мы услышали выстрелы, я вызвал подкрепление и автобус, — сказал один из них — «автобусом» в нью-йоркской полиции именуют «скорую помощь». — Они будут здесь с минуты на минуту.

Второй полицейский уже стоял у двери, глядя на ее дергавшуюся ручку, и тут из-за двери послышался голос:

— Арти? Открой! Это я, Блейкли!

— У нас приказ изолировать зал, — ответил на это полицейский. — Пока не появится подкрепление, я вас впустить не могу. Заключенный побежал в вашу сторону. Элси убита. Арти и Оскару нужна медицинская помощь.

Я стянула со спинки кресла свой жакет и накрыла им голову Элси. Разумеется, оградить ее от обвинений окопавшихся в прессе великих знатоков полицейского дела — как это она позволила Квиллиану завладеть оружием! — я не могла. Я могла лишь хоть немного оградить ее достоинство.

— Изолировать? — воскликнул Герц. — Я должен немедленно выйти отсюда. Я пройду через свою комнату. Медицинская помощь мне не требуется.

Сквозь лазурную ткань жакета уже проступало, сообщая ей оттенок кобальтовой сини, темно-красное пятно. Я обняла Джонетту за плечи, и рыдания бедняжки стали понемногу стихать. Лем сидел на корточках возле Арти. Раненый подергивался от боли, лицо его заливал пот. По короткому рукаву рубашки расползалось кровавое пятно.

Я тоже присела рядом с Лемом на корточки.

— Большой белый кит, — говорил между тем Лем. — Для системы уголовного правосудия Квиллиан был как большой белый кит, Арти. Черт, если бы он был простым подонком с улицы Бауэри, вы постоянно держали бы его за задницу, как любого другого заключенного. А в нем никто никакой опасности не видел.

Арти открыл глаза.

— Пообещайте, что вы не будете защищать этого ублюдка, когда его станут судить за то, что он подстрелил меня. И за убийство Элси. Обещаете?

— Я думаю, что мы с Алекс будем вашими главными свидетелями.

Кто-то громко стукнул по выходящей в коридор двери. Из рации в моей руке донесся сопровождаемый потрескиванием голос:

— Откройте, восемьдесят третий. Арти, ты слышишь?

Я поднесла рацию к губам Арти. Он глотнул немного воздуха и слабым голосом ответил:

— Да.