Ребус немного подумал, потом сел.
— Кафферти все еще без сознания, — сказал Стоун. — Никто из врачей пока не произнес слово «кома», но я уверен — они думают, что к этому идет. Не исключено, что остаток жизни Кафферти проведет, словно овощ на грядке. — Он прищурился. — Похоже, Ребус, вся слава достанется тебе. Как ты и хотел.
— Ты все еще думаешь, что это сделал я?
— Я это знаю, черт побери!
— И я все рассказал сержанту Кларк именно потому, что хотел с ее помощью убрать вас с дороги?
Стоун кивнул.
— Ты воспользовался спецкостюмом, чтобы на твоей одежде не осталось следов крови, — подал голос Проссер. — Но одна бахила соскочила у тебя с ноги и упала в канал, а доставать ее ты не рискнул: тебе нужно было поскорее оттуда убраться…
— Мы это уже обсуждали, — отрезал Ребус.
— И будем обсуждать еще не раз, — с угрозой сказал Стоун. — Как только мы закончим сбор доказательств.
— Что ж, буду с нетерпением ждать. — Ребус решительно встал. — Это все, что вы хотели мне сообщить?
Стоун нехотя кивнул, и Ребус двинулся к выходу, но у дверей его настиг еще один вопрос Стоуна:
— Патрульные, которые доставили тебя сюда, доложили, что с тобой в машине была женщина. Это детектив-сержант Кларк?
— Разумеется, нет!
— Разумеется, да! — фыркнул Проссер.
— Ты уже отстранен, Ребус, — покачал головой Стоун. — Неужели ты хочешь утопить и ее?
— Вы не поверите, ребята, но она сама спрашивала меня о том же не более получаса назад…
Ребус толкнул дверь и, не оглядываясь, вышел.
Когда Шивон приехала в университет, доктор Коулвелл работала за компьютером в своем кабинете.
— Я привезла вам компакт-диск с записью выступления Федорова, — сказала Шивон, входя в комнату и протягивая ей коробочку с диском.
— Огромное вам спасибо.