Шахта. Ворота в преисподнюю

— Нет же никаких могил! Тела моих родителей просто исчезли. Значит, и твоих — тоже.

— Но в моем доме начался пожар. Может быть, они не успели утащить тела? Эти гости из будущего или кто там… Тогда останки матери и отца должны покоиться на кладбище. Что бы там ни было, сегодня же мы узнаем об этом. Наверное, автобусы и маршрутки ходят здесь часто…

Сумасшедший дом и кладбище

Когда старый террикон шахты возник на горизонте — еще туманный, синий, едва различимый на фоне неба — у Свята, что называется, защемило сердце. Да, он узнал его: две макушки и ложбинка. Недаром его прозвали Верблюдом. Сейчас Верблюд зарос травой и небольшими деревьями, что проявилось вблизи. Не синим он уже выглядел, как издали, а темно-зеленым.

Маршрутка въехала в поселок, Святу казалось, что он движется по пространству какого-то детского сна. Те же самые улицы, узкие и кривые, вползающие на холм, словно змеи. Те же самые дома, порой уродливо наращенные модными черепичными башенками или прозрачными оранжереями. Где-то белеют стеклопакеты новых окон, кто-то обзавелся спутниковыми тарелками, но общий абрис шахтерского поселка был неистребим.

Как и угольная пыль… Когда машина остановилась на автовокзале и они сошли, он почувствовал этот знакомый запах, мазнул пальцем по перилам и увидел на пальце темный овал. Новая шахта, с меньшим терриконом, еще черным, сейчас работала.

Святу очень хотелось найти то место, где стоял его дом, но он думал, что это лишнее для дела, за которым они приехали — просто его неуместная мужская сентиментальность.

— Я хочу посмотреть свой дом, — вдруг заявила Настя.

Свят улыбнулся, лишний раз подумав, как же они похожи с этой удивительной женщиной.

— Я тоже, — признался он. — Мой дом был вверх вот по этой улице, я хорошо помню.

— А мой — по другую сторону холма. — Мы просто поднимемся и спустимся, сделаем небольшой крюк.

На месте сгоревшего дома теперь построили другой — двухэтажный кирпичный коттедж с высокой трубой, приращенной к наружной стене. Значит — не печь, а камин, как на Западе, стильно: ведь печные трубы возводят внутри дома.

Пятиэтажка Насти была в плачевном состоянии — один балкон даже обвалился, из кладки торчали зубья арматуры, дверь обрывалась в пустоту. Вдруг Свят увидел, что Настя плачет. Он обнял ее.

— Ничего, — сказала она, смахнув мизинцем слезу. — Ерунда, пройдет. Займемся-ка делом. Дядя Боба — это наш ключ. Найдем дядю Бобу, узнаем всё.

— Если он, конечно, еще жив, — сказал Свят. — Ему сейчас должно быть за семьдесят…

— Вот и найдем каких-то то его ровесников… Стариков или старушек.

Двух старушек они отыскали прямо во дворе Настиной пятиэтажки. Они шли, вероятно, из магазина, постукивая одинаковыми палками по замшелому асфальту, с пакетами на локтях.

— Я их знаю, — сказала Настя. — Эти женщины не всегда были старушками.

Узнавание не было взаимным: просто какая-то стильно одетая дама подошла к мирным поселянкам, учтиво поздоровалась и спросила:

— А вы случайно не знаете, где живет дядя Боба?