Скоугор закончила говорить по телефону. Она тоже не выглядела довольной.
— Как я вижу, сегодня вы в виде исключения хоть в чем-то согласны, — пошутил Хартманн. — Что опять я сделал не так?
— Люди Эллер считают, что ты чего-то недоговариваешь, — сказала Скоугор. — И такое же мнение есть в наших рядах.
— Скажи им… скажи им, что машина была похищена.
На столе Вебера зазвонил телефон. Перед тем как ответить, он воскликнул:
— Почему нельзя сказать правду?
— Мы помогаем полиции!
— У полиции свои цели, — сказала Скоугор. — Им наплевать на нас.
Хартманн уперся. Та полицейская, Лунд, чем-то зацепила его. И он хотел дать ей шанс.
— Нет, Риэ, я не из тех политиков…
— Иногда ты доводишь меня до белого каления, — прервала его Скоугор. — Продолжай в том же духе, и скоро вообще не будешь политиком.
— Звонила Кирстен Эллер. — Вебер положил телефонную трубку. — Она хочет встретиться с тобой. Прямо сейчас. — Он посмотрел на Хартманна поверх очков. — Ты вроде говорил, что с альянсом дело решенное, Троэльс?
— Чего она хочет?
— Во-первых, такой мелкой сошке вроде меня никто не докладывает. А во-вторых, это очевидно.
Хартманн молчал.
— Она хочет поторговаться, — сказала Скоугор.
Они оба смотрели на него так, будто он должен был это знать.
— На ее месте только дурак не воспользовался бы ситуацией, — вздохнул Вебер.
Хартманн решительно поднялся:
— Я все улажу с Кирстен Эллер.