Майер сидел за своим столом и просматривал последние отчеты.
— Та девушка, мусульманка, дала показания. — В полосатой футболке и спортивной фуфайке на молнии он был похож на усталого школьника. — Она подтверждает алиби Кемаля и говорит, что желтая кофта принадлежит ей. Да, еще я навестил Кемаля.
Она слушала Майера, глядя на фотографии, приколотые к стене: машина, канал, лес Пинсесковен.
— Врачи говорят, он выкарабкается, — добавил Майер. — И он не хочет выдвигать обвинения против Бирк-Ларсена.
— Это не ему решать.
— Можно кое о чем вас попросить, Лунд?
— Да. О чем?
— Не исчезайте больше вот так, не сказав ни слова, в одиночку.
— Бирк-Ларсену предъявят обвинения в незаконном лишении свободы и нанесении тяжких телесных повреждений. Это для начала.
Майер закурил, выпустил кольцо дыма под потолок.
— Мы все делали правильно, — сказала ему Лунд.
— Ничего мы не делали правильно. Отец девушки сядет в тюрьму, Кемаль в больнице. Господи…
Стук в дверь. На пороге стоял Свендсен. Он казался очень довольным.
— Букард хочет поговорить с вами обоими завтра с утра.
— Спасибо, что присмотрели за Бирк-Ларсеном, — бросила ему Лунд. — Как я вас просила.
Свендсен с вызовом посмотрел на нее:
— Если просьб много, Лунд, то выполнять их начинают в алфавитном порядке, а не все разом. И я уже побеседовал с шефом на эту тему. У него не возникло ко мне никаких претензий.
— О чем Букард хочет говорить с нами? — спросил Майер.
Свендсен гаденько засмеялся:
— Сегодня начальник полиции отделает его по первое число. Полагаю, он захочет разделить с вами страдания. Приятных снов!