— Так почему нельзя сказать это остальным?
Борясь с раздражением, он закрыл глаза:
— Потому что их это не касается!
Она положила руку ему на грудь, желая остановить его:
— Зато это касается меня, Троэльс. Где ты был?
— Не волнуйся, — сказал он. — У меня все под контролем.
В подвальном этаже ратуши была оборудована стильная столовая. За одним из столиков сидел Йенс Хольк — ужинал, читал газеты, посматривал на экран телевизора на стене.
Хартманн отыскал его там.
— Как сегодня кормят, Йенс?
— Как обычно.
Хартманн подтянул стул, сел напротив Холька и улыбнулся, разглядывая его глаза, его лицо, его движения.
— И как разобраться во всем этом? — произнес Хартманн. — Сделал он это или не сделал? Говорят, что теперь у него даже нет алиби. Что дальше?
Хольк сосредоточенно резал мясо в тарелке.
— Хороший вопрос, — сказал он. — Что же дальше?
— Дальше нужно найти того подонка, чьих рук это дело.
Хольк продолжал жевать.
— Йенс, не бросай меня сейчас. Когда с меня снимут подозрения, ты будешь грызть себе локти.
На Холька эти слова не произвели видимого впечатления.
— Неужели, Троэльс? Но дело-то уже в другом. Ты обещал нам, что больше никаких проблем с полицией у тебя не будет. Но, похоже, твоим проблемам нет конца.
— Это глупое недоразумение.