Вебер тоже зашел, чтобы послушать.
— И здесь тоже, — добавил Хартманн. — Но нам нужно проверить Олава еще раз. Полиция не хочет им заниматься.
— Я сделал все, что мог, — сказал Вебер.
— Что, если Олав не сам пользовался квартирой? Он же мог передать ключ кому-то еще.
— Кому?
— А ты сам как думаешь? Кому это выгодно? Кто выигрывает в результате?
Вебер посмотрел на него с удивлением.
— Бремер? Поуль Бремер — старик. Он и девятнадцатилетняя девчонка. Я не могу…
— Бремер, Олав. Олав, Бремер. — Скоугор была в ярости. — Ты подозреваешься в убийстве, Троэльс, а думаешь только о них.
— Подумай, кому это на руку…
— Ты должен сказать полиции! — крикнула она.
— Я ничего не должен этим бездельникам.
— Да неужели так важно скрывать, что у тебя был запой? У нас выборы. Нам нужно выбираться из этого дерьма.
Он надевал чистую рубашку. В дверь постучали.
— Полиция, — сказал один из двух мужчин в темных костюмах, стоявших на пороге кабинета. — Просим освободить помещение.
Вслед за ними появилось еще четыре человека с металлическими контейнерами, двое из них — в синих комбинезонах.
— Будьте как дома, — сказал Хартманн.
Он прошел в основное помещение штаба, Скоугор вслед за ним.
— Ты говорил мне, что уехал пить и был один. Что ты отмечал годовщину. Твоя жена…
— Да! Это так.