— Не надо сейчас приезжать домой, — сказал он.
— Почему?
— Полиция обыскивает ее комнату. И фотографы приехали.
Бирк-Ларсен моргнул, посмотрел на Пернилле, которая усаживала мальчиков в их кресла — каждого удобно устроить, поправить, застегнуть ремни, поцеловать в макушку.
Не злиться, подумал он. Не сейчас.
— Сколько они там пробудут?
— Не представляю. Хочешь, я прогоню их?
Бирк-Ларсен никак не мог сообразить, что сказать.
— Подумай о детях, Тайс. Вряд ли им нужно видеть это.
— Не нужно. Позвони, когда они уедут.
После того как все уселись в машину, он объявил:
— Давайте-ка запустим ваших змеев. Едем в парк.
Два радостных вопля на заднем сиденье. Пернилле подняла на него глаза.
Она все поняла без слов.
Майер вел машину в своей манере.
— Значит, парень с плакатов все-таки получил ваш голос?
— В смысле?
— Вы улыбались ему, Лунд.
— Я многим улыбаюсь.
— Он все время смотрел на ваш свитер.