— У него есть какие-то друзья, подружка? Куда он мог пойти?
— Никого у него нет. После того, что он сделал, никто не хочет с ним общаться. — Она подумала с минуту. — Правда, была та женщина…
— Что за женщина? — спросила подошедшая Лунд.
— Тюремный волонтер, из тех, что навещают заключенных. — Сестра нахмурилась. — Вы, наверное, знаете, что это за люди. Верующие. Борются за каждую душу до последнего… Она звонила мне с месяц назад. Умоляла не бросать его. Говорила, что ему это поможет.
Они ждали продолжения.
— Ничего ему не поможет. Я его знаю. И потом… — Она обвела взглядом маленькую парикмахерскую. — У меня своя жизнь. И у меня есть право жить своей жизнью.
Майер поигрывал взятой со столика расческой.
— Имя этой женщины вам известно?
— Нет, извините. Я думаю, это можно узнать в тюрьме, там ведь регистрируют всех посетителей.
Сестра перевела взгляд на Лунд:
— Он убил ту девушку из новостей? Я так и знала, что к этому идет. Зря его выпустили из клиники. Он так боялся.
— У него будет причина бояться, когда я доберусь до него, — пробормотал Майер.
Женщина ничего на это не сказала.
— Чего он боялся? — спросила Лунд.
— Сегодня утром он казался таким напуганным. То есть… Не знаю.
— Нам нужно найти его. Мы должны поговорить с ним.
Она вернулась к своей швабре.
— Желаю удачи, — сказала она.
На улице лил дождь.
— Возьмите мою машину. Пусть кто-нибудь займется тюремным волонтером, — сказала она Майеру. — Сообщите мне результаты.