Анника закрыла входную дверь и вошла в прихожую, не включив свет. Она сняла сапоги и повесила на плечики толстую куртку.
Остановившись на пороге гостиной, прислушалась к тишине.
В их старой квартире в Кунгсхольме были слышны все звуки Стокгольма — они просачивались сквозь щели в оконных переплетах и сквозь вентиляцию, вибрация передавалась по каменным стенам и по трубам. Скрипели тормозами автобусы, выли сирены «скорой помощи».
Но здесь было тихо. Звуки современного города не достигали средневековой цитадели.
Она вздохнула, и этот вздох эхом отозвался от стен.
Не включая свет, она прошла в комнату Эллен.
В тот день, когда она получила ключи от квартиры, Анника поехала с детьми в «Икею» и позволила им самим выбрать для себя мебель и убранство — до подушек и пуховых одеял.
В комнате Эллен все было розовым. Даже унылый зимний свет становился веселее от светло-розового оттенка одеяла и бархатной подушки.
Анника провела рукой по изголовью кроватки.
«Пустота, какая пустота…»
Ощущая пустоту в груди, она перешла в комнату сына. При дневном свете вся обстановка здесь была синей, но сейчас, в темноте, предметы казались черными, как сама ночь.
Она опустилась на кровать Калле. Он сегодня забыл взять с собой цыпленка. Анника взяла мягкую игрушку и прижала к груди. Это его новая любимая игрушка, такая же, как сгоревшая на Винтервиксвеген. Этот новый цыпленок пах по-другому — свежестью, чистотой и антисептиком, не пропитавшись еще запахом постельного белья и детского пота.
«Надо убраться, но у меня нет сил».
Сквозь дверной проем она смотрела в гостиную, чувствуя тепло батарей отопления, слыша шорохи в углах.
«Одна, одна…»
Ощущая в ушах звенящую тишину, мучаясь от бесплодного желания кому-нибудь принадлежать, она легла на кровать сына и свернулась калачиком, обняв набитого ватой цыпленка. Это был кусочек счастья, свободы, ожидавшей ее в этой комнатке, кусочек, который не требовал ничего взамен.
Она уснула. Сон окутал ее тяжелым покрывалом и увлек в бездну, и Анника отдалась ему без сопротивления.
Откуда-то издалека послышался звон сотового телефона, разнесший вдребезги мир и покой. Анника резко села, уронив на пол цыпленка. Где она оставила телефон?
Шатаясь, побрела в прихожую.
«Номер скрыт, черт. Это из газеты».