Улица, плавно поворачивавшая вправо, была темна и безлюдна. Ветер сорвал со стены рекламное объявление и швырнул его Аннике под ноги. Магазины были закрыты, бары работали; сквозь запотевшие окна были видны пьющие и смеющиеся люди. На фасадах плясали отблески горевших на столах свечей.
Ничего — ни шагов, ни голосов.
«Я, кажется, становлюсь параноиком».
Анника поправила на плече сумку и пошла дальше.
И тут снова явственно услышала за спиной звук шагов. Она остановилась и еще раз оглянулась.
Никого.
У нее участилось дыхание.
«Соберись, ради бога, соберись».
Когда она вошла под арку перехода к «Юксмедсгренду», кто-то подошел к ней из темноты и схватил за руку. Анника удивленно посмотрела на схватившего ее человека. Из-под вязаной шапочки блестели живые проницательные глаза. Анника набрала в легкие воздух, чтобы закричать, но в этот момент сзади подошел кто-то еще и затянутой в перчатку рукой зажал ей рот. Вместо крика получился жалкий всхлип. Анника открыла рот и почувствовала, как чей-то палец раздвигает ей зубы. Она изо всех сил впилась в палец и услышала над самым ухом приглушенное ругательство. Потом ее сильно ударили по голове. Анника упала, и двое потащили ее в проулок. Здесь было совершенно темно. Завывал холодный ветер, но Аннике было жарко. Двое мужчин — это наверняка были мужчины — подняли ее и прислонили спиной к стене. В полумраке сверкнуло лезвие ножа.
— Не суй свой нос в дела, которые тебя не касаются, — произнес один из них сдавленным шепотом.
— В какие дела? — негромко спросила Анника, глядя на нож, нацеленный ей в левый глаз.
— Оставь Давида в покое. Это дело окончено. Хватит его копать.
Анника часто задышала, чувствуя приближение панической атаки. Ответить она не смогла.
— Ты поняла?
«Воздуха! Я задыхаюсь!»
— Ты думаешь, она поняла? — шепнул один другому.
— Нет, думаю, надо объяснить ей попонятнее.
Они схватили ее за левую руку и стащили с нее перчатку. Нож исчез из поля зрения. Она смогла вдохнуть.
— Если кто-нибудь спросит, где ты порезалась, скажи, что во время готовки, — прошептал голос, а потом рука в перчатке снова зажала ей рот, и Анника почувствовала острую боль в кисти, пронзившую ее до самого сердца. У Анники закружилась голова и подогнулись колени.
— Перестань задавать вопросы о Давиде, и ни слова о нас. В следующий раз мы порежем твоих детей.
ebooksa