— Мне очень жаль, — ответил я. — Но ты должен понять, что это уже невозможно.
— Но… — Он протянул руку и схватил меня за руку повыше запястья. — Богом тебя заклинаю! Как ты не понимаешь! Они снимут ее с рифов и затопят на глубине. После этого я уже никогда не узнаю… — У него был такой измученный вид, что мне стало его жаль. Но в его глазах уже вспыхнуло негодование. — Я не думал, что ты такой трус, Сэндс, — произнес он. Его голос дрожал. — Я думал, вы готовы рискнуть — и ты, и Дункан. Проклятье! Ты сказал, что отвезешь меня. — Он снова оживал. Мышцы на его руке вздулись, и его тело уже не напоминало осевший мешок… Я не поверил собственным ушам, когда услышал силу в его голосе. — Неужели ты испугался только потому, что меня разыскивает полиция с ордером на арест?
— Нет, — покачал я головой. — Дело не только в этом.
— В чем же тогда?
Я потянулся к лежащему на краю стола конверту.
— Взять хотя бы это, — произнес я и швырнул конверт на стол перед ним, так что из него веером вылетели пятерки. Они лежали кучкой белых и хрустящих банкнот, похожие на похоронные карточки. — Ты позволил мне привезти это сюда, не сообщив, что в конверте. — Он уставился на них, а я продолжал: — Что, если ты сейчас расскажешь нам всю правду? — предложил я. — Почему ты взял эти деньги? Почему ты не рассказал суду о предложении Деллимара? — Я колебался, глядя на него, но он прятал от меня глаза. — Ты взял эти деньги из его каюты уже после того, как он умер? Верно?
— Да.
Его голос звучал безжизненно и устало.
— Почему?
— Почему? — Он поднял глаза, глядя на меня в упор. Внезапно я увидел глаза человека, с которым познакомился на борту «Мэри Дир». — Наверное, только потому, что они там были. Полагаю, я думал, что ему они больше не принадлежат… А впрочем, я не знаю. — Он хмурился, как будто пытаясь сосредоточиться на чем-то, что его совершенно не интересовало. Казалось, он весь ушел в какой-то внутренний ад, который он сам и создал. — Наверное, глупо было их брать. Это было слишком опасно. Я потом это понял. Но в тот момент… понимаешь, у меня не было ни пенса… И когда ты знаешь, что тебе придется сражаться с компанией, чтобы доказать, что ты сделал все, что мог, пытаясь привести в порт назначения корабль, который, по их мнению, туда не должен был прийти… — Он не стал заканчивать свою мысль, явно продолжая думать о чем-то другом.
— Ты поэтому не сказал суду о предложении Деллимара? — спросил я.
— Нет. — Внезапно он вскочил на ноги. — Нет, не поэтому. — Несколько мгновений он стоял, глядя наверх через открытый люк, а потом вернулся к столу. — Неужели ты еще не понял? — Он впился взглядом в мое лицо. — Я его убил.
— Деллимара?
Я изумленно смотрел на него в повисшей в каюте тишине.
— Он не упал за борт, — произнес он, а затем после короткой паузы добавил: — Его тело все еще там, на «Мэри Дир».
Я был так потрясен, что не знал, что ему сказать. И вдруг из него полились слова, и он выложил нам всю свою историю.
Это произошло в ночь бури, сразу после того, как ему сообщили о пожаре в радиорубке. Он прошел на крыло мостика в надежде, что к пожару удобнее подобраться со стороны, и увидел Деллимара, который шел по верхней палубе, направляясь к корме.
— Я предупреждал его: если застану за попыткой вредительства, убью. Ему нечего было делать на корме.
Он бросился с мостика вниз и прибежал на корму в тот самый момент, когда Деллимар скрывался в смотровом люке четвертого трюма.
— Мне надо было захлопнуть крышку, и делу конец.