Я встал и вышел в камбуз. Рагу в скороварке еще не остыло. Я наполнил миску и поставил ее перед Пэтчем. А потом я предложил Майку подняться со мной на палубу. Крепчающий ветер развеял туман, и в темноте вокруг бухты смутно виднелись сгорбленные очертания холмов, уходящих в сторону узкого входа в бухту. Я не знал, как мне его убедить, и в нерешительности молчал. Но Майк догадался, что у меня на уме.
— Ты хочешь взять «Морскую Ведьму»? Я угадал, Джон?
Я кивнул.
— Дня на четыре. Максимум на пять. Вот и все.
Он смотрел на меня, и его лицо в свете якорного огня казалось бледным.
— Может, было бы лучше оставить все это властям?
Я ничего ему не ответил. Я не знал, как заставить его понять то, что я чувствую. Спустя какое-то время он произнес:
— Значит, ты ему веришь? Насчет того, что компания «Деллимар» собирается затопить судно на большой глубине?
— Я не знаю, — пробормотал я. Я и в самом деле ни в чем не был уверен. — Но если допустить то, что груз подменили, то значит, гибель судна входила в их планы. — Я колебался, вспоминая, как испугался Хиггинс. Если тот поджог был делом рук Хиггинса, который затем отключил Пэтча и посеял панику в команде… — Да, — твердо произнес я, — я ему верю.
После этих моих слов Майк долго молчал. Он отвернулся от меня и смотрел в сторону выхода из бухты. Наконец он заговорил:
— Джон, ты уверен? Ты действительно готов на такой риск ради этого парня?
— Абсолютно уверен, — ответил я.
— Хорошо, — кивнул он. — В таком случае чем раньше мы снимемся с якоря, тем лучше.
— Тебе незачем в этом участвовать, — напомнил ему я.
Он посмотрел на меня со своей обычной, какой-то очень серьезной улыбкой на губах.
— Куда «Морская Ведьма», туда и я, — ответил он. — Ты не получишь одно без другого. — Он посмотрел наверх. Мы не опустили вымпел, и сейчас он показывал, что ветер дует с запада. — Мы сможем идти под парусами.
Он хотел сказать, что под парусами мы разовьем б
Спустившись вниз, я увидел, что Пэтч откинулся на спинку стула и курит, держа в другой руке стакан. Он даже не прикоснулся к еде. Его глаза были полузакрыты, а голова покачивалась. Он не посмотрел на нас, когда мы вошли.
— Мы снимаемся с якоря, — сообщил я ему.
Он не пошевелился.