— Мне все равно, под присягой он или нет. Он лжет. — Джанет безудержно разрыдалась, а лицо Пэтча стало белым как полотно. Фрейзер пытался усадить ее обратно на стул. Но она повернулась к председателю и сквозь рыдания выкрикнула: — Пожалуйста, остановите его. — Высоко вздернув подбородок, она провозгласила: — Мой отец был хорошим человеком. Любой в этом зале мог бы гордиться знакомством с ним.
— Я вас понимаю, мисс Таггарт. — Голос Бауэн-Лоджа звучал очень тихо и мягко. — Но я должен вам напомнить, что этот суд расследует трагедию, лишившую жизни множество людей. Свидетель находится под присягой. Более того, у нас есть и другие свидетели. Можете быть уверены в том, что это обвинение будет тщательнейшим образом проверено и мы все равно установим истину. А теперь прошу вас присесть. Или, если вам так будет угодно, вы можете покинуть этот зал и войти, когда наступит ваша очередь давать показания.
— Я останусь, — с трудом сдерживая рыдания, ответила она. — Простите.
Она медленно опустилась на стул. Ее лицо было очень бледным, а руки лихорадочно шарили в сумочке в поисках платка.
Холланд откашлялся.
— Еще один вопрос на эту тему, а затем мы ее оставим. Я хотел бы знать, какое количество алкогольных напитков капитан Таггарт привык употреблять каждый день?
— Я не могу вам этого сказать, — еле слышно ответил Пэтч. — Я не знаю.
— Вы хотите сказать, что не видели, чтобы он употреблял какое-то определенное количество алкоголя?
Пэтч кивнул.
— Но вы должны иметь хоть приблизительное представление. Что он обычно пил? Виски?
— Да.
— Что-нибудь еще?
— Иногда он мог выпить бутылку коньяка. Изредка ром.
— Сколько?
— Я не знаю.
— Это все продолжалось с самого начала плавания?
— Думаю, что да.
— В таком случае, поскольку это непосредственно касалось вас как первого помощника, вы должны были попытаться выяснить, как много он пьет. Как по-вашему, сколько алкоголя он употреблял в день?
Пэтч снова помялся и неохотно ответил:
— Стюард говорил, что он выпивает бутылку или полторы, иногда две.