Дети ночи

– Да. – В темноте было слышно его тяжелое дыхание. – А ты?

Кейт кивнула, сообразила, что Майк ее не видит, и сказала:

– Да.

У нее потекло из носа, и она изогнулась, чтобы вытереться о плечо. Она почти не чувствовала крепко стянутых за спиной рук.

– Мы в заднице, – прошептал священник.

Кейт ничего не ответила и начала двигаться в его сторону, пока не наткнулась на правую руку О’Рурка, заломленную назад. Ценой невероятных усилий, они сумели оказаться спиной к спине и попытались развязать друг другу руки, но обнаружили, что те связаны какой-то пластиковой лентой, стянутой зажимом, напоминающим больничные браслеты.

– Бесполезно, – прошептал О’Рурк. – Такими штуками пользуются полицейские в Штатах. Их даже ножницами не разрезать. Чтобы снять это, нужны специальные кусачки.

Кейт сжала кулаки.

– Что они собираются с нами делать? Нелепость вопроса дошла до нее прежде, чем она договорила.

В яме было холодно и сыро. О’Рурк придвинулся к ней плотнее, согревая теплом своего тела.

– А разве Лучан не говорил, что стригои не пьют человеческой крови до последней ночи Церемонии?

– Нет, – прошептала Кейт. – Он рассказывал, что, по преданиям, посвящаемый молодой Князь не пьет крови до четвертой ночи… до последней ночи. – Она громко расхохоталась, и смех в кромешной тьме прозвучал странно и как-то пугающе. – Впрочем, все, о чем говорил Лучан, теперь выглядит несколько сомнительно. О Господи!..

– С другой стороны, – продолжал О’Рурк ровным голосом, будто стремясь успокоить ее, – он, кажется, знает о стригоях немного больше, чем мы предполагали. Возможно, его сведения достаточно точны.

Кейт снова попыталась рассмеяться, но во рту у нее вдруг пересохло. Она облизнула губы.

– Я сожалею, что втянула тебя в это дело.

– Кейт, не стоит…

– Нет, послушай. Прости, ради Бога, что я это сделала, но, клянусь, я найду способ вытащить тебя отсюда. И Джошуа тоже.

О’Рурк промолчал. Вдруг одновременно с разных сторон послышалось шуршание и царапанье.

– А, черт, – выдохнула Кейт. По коже у нее пошли мурашки. – Крысы.

Они с О’Рурком, поджав колени, еще теснее прижались друг к другу. Неловко, почти не чувствуя пальцев, в которые практически не поступала кровь, они потянулись и взялись за руки.