Оказавшись в гостиной, Эллен сразу подошла к столу, заваленному бумагами, увидела прикнопленные к стене картинки и принялась их разглядывать.
— Я провела полдня, — снова заговорила она, — читая об этих чудовищах… читая то, что говорили о них родственники пострадавших, а потом пыталась предостеречь их от тех, кто, может быть, вздумает им отомстить.
— И это правильно, Эллен. В такое время, как сейчас, мы должны чувствовать, что
— А если бы речь шла о террористах вместо насильников?…
— Если бы шла, тогда бы мы и решали. Что-нибудь выпьешь? — спросил он.
— Если только чаю… — Повернувшись к нему и посмотрев в глаза, она спросила: — Ничего, что я пришла… нагрянула без приглашения?
— Да брось ты! Я тут с тоски подыхаю, — соврал он и пошел на кухню.
Вернувшись в гостиную с двумя чашками чая, он застал ее сидящей за столом перед первой пачкой скопированных документов.
— Как Дениз? — поинтересовался он.
— Нормально.
— Скажи мне, Эллен… — Он замолчал, чтобы удостовериться в том, что она слушает его внимательно. — Тебе известно, что у Тенча есть жена?
— Была, — поправила она. — Они разошлись.
— Если разошлись, то недалеко, — возразил он. — Проживают в одном доме.
Эллен вытаращила глаза:
— Джон, почему мужчины такие скоты? К присутствующим это, естественно, не относится.
— Любопытно бы узнать, — продолжал Ребус, — зачем ему понадобилась Дениз?
— Она, знаешь ли, совсем не обсевок в поле.
— И все-таки возникает подозрение, что муниципальный советник испытывает какой-то интерес к жертвам насилия. У некоторых мужчин такое бывает, согласна?
— К чему ты клонишь?
— Пока еще сам не знаю… просто пытаюсь выяснить, что он за штука.