Тайный мессия

Я смущенно кивнула, все еще чувствуя себя потерянной.

– Я имею в виду Евангелия. Не «Откровение». Я никогда не говорил, что швырну кого-нибудь в огненное озеро.

– Знаю.

Джесс обнял меня:

– Тогда ты – первая современная христианка, мама. Первая, осознавшая, что Евангелия говорят правду. Так Господь создал мир и нас. Поверь, что мы можем творить чудеса – и мы сможем, потому что…

Держа меня на расстоянии вытянутой руки, он выжидающе посмотрел на меня.

– Потому что?

Глаза мои наполнились слезами радости.

– Потому что Царствие Божие внутри нас, – ответила я.

Джесс начал танцевать, как жители этой деревни танцевали во время нгомы. И Сума, все еще наблюдавшая за мной, испустила громкий крик, отломила с дерева ветку с листьями и тоже принялась танцевать. Я старалась не отстать от них, и мы втроем веселились на земляной деревенской взлетной полосе, а голубые обезьянки визгливо кричали с деревьев.

Глава 25

Пол Джозеф с нетерпением ждал начала встречи. Очевидно, Ватенде пригласил старосту соседней деревни, которой тоже требовался колодец. Но тот не пришел. Джозеф слонялся по владениям Ватенде, тревожно посматривая на свои суахильские часы, на которых двенадцать часов и шесть поменялись местами. Час дня на таких часах означал наших семь часов. Он полагал, что это имело больше смысла на экваторе, где день и ночь всегда практически равны.

Ватенде сказал, что соседний староста появится «асубухи» – утром. Сейчас был почти полдень, шесть часов по суахильскому времени, но он не появился.

– Это из-за облачности, – предположил благородный Махфуру, вытирая лоб.

Живя в городе, среди кондиционеров, он явно не привык к такой жаре.

Пол Джозеф кивнул. В сельской Африке люди определяли время практически безошибочно по своей тени на земле – если только небо не было облачным, как сегодня.

– Donder бритобает сюда, когда захочет, как и все они, – сказал Гивн.

Полу не нравилось, что он говорит будто с набитым ртом. Гивн то и дело называл людей donder или bliksem, что теоретически означало «гром» и «молния», но в Южной Африке это было все равно что обозвать человека ублюдком.

Стив Харрис позировал рядом с Зенией для мистера Нзури, вновь появившегося репортера. Стив в своем костюме дипломата-на-сафари, Зения – в костюме сафари от кутюр, как она называла свой наряд, хотя Пол был уверен, что джунгли никогда еще не видели такого сексуального комбинезона, как этот. Мать Ватенде приводила и уводила деревенских детей, чтобы они тоже позировали. Она наставляла их, чтобы они смотрели на Зению снизу вверх с умоляющими лицами. На других фотографиях Зения обнимала малышей.

Все обливались по́том, кроме местных и Гивна, который был горным инженером и проводил много времени на открытом воздухе. Солнце как будто сожгло его кожу, навсегда придав ей неровный коричневый цвет.