Расстояние

Она понимала, что сейчас произойдет. Колотящий что есть мочи в дверь Райли случайно услышал, как она просила забрать ее жизнь вместо Винни, потому что она это заслужила.

– Нет, – ответил ей Брайс. – Ты заслужила видеть все это.

Они схватили ее и привязали к стулу.

– Смотри, – приказал ей Брайс. – Смотри прямо ему в глаза.

Позже в маленькой комнате наверху, сделав укол успокоительного, он будет сидеть и смотреть на зарубки на стене – Кейт отмечала ими, скольких человек ей удалось спасти, – и бороться с самим собой. Йоханссон заставит себя еще раз пройти по установленному маршруту, чтобы убедить себя, что запланированное возможно и реально: по улицам, через пустырь, задержавшись на мгновение в дверях, пропуская ее вперед и сосредотачиваясь на ее силуэте, протянуть руку. Снова и снова репетируя, он прислушивается к себе до и после нанесения удара, потому что в душе не должно быть места для чего-то еще, есть только работа, которую он обязан сделать, иначе произошедшее с Терри Канлиффом опять начнет преследовать его.

Он будет бороться с этим, но к тому времени станет уже слишком поздно.

Глава 6

День 22: средаКАРЛА

Я позвонила Уитману. Ради всего святого, вытащите его оттуда.

Уже пятый час, ворота закроются в шесть. Уже слишком поздно, хотя Уитман, должно быть, услышал нечто тронувшее его в моем голосе, потому что ответил:

– Я попытаюсь.

У него не получилось.

Все прошлую ночь я следила за камерами видеонаблюдения Программы, пытаясь отыскать Йоханссона. Четыре секунды истошного вопля мужчины до сих пор в моей памяти. Я уверена, что он мертв. Мертв или покалечен настолько, что не сможет выжить.

В шесть раздается звонок секретного телефона.

Клянусь, я не сразу смогла узнать его голос.

Сейчас я на кладбище Тауэр-Хамлетс среди мертвецов Ист-Энда Викторианской эпохи: владельцы чугунных заводов, купцы, мелкие торговцы и их жены, викарии, врачи и учителя. Памятники на их могилах мелькают между голыми деревьями и покрытыми инеем кустарниками: плиты, обелиски, готические башенки, открытые Библии и ангелы над многочисленными: «НАВЕКИ В НАШЕЙ ПАМЯТИ» и «ВЕЧНО ЛЮБИМЫЙ». Здесь больше не хоронят, это место созерцания, общественный парк и даже класс под открытым небом – ученики начальных классов близлежащих школ приходят сюда летом искупаться в пруду и половить бабочек. Однако сегодня в одиннадцать утра в среду в начале февраля здесь нет никого, кроме меня и человека, сидящего на скамейке с опущенной на грудь головой.

Я не очень люблю встречи в общественных местах. Слишком много камер и любопытных глаз.

Я намеренно оделась так, чтобы походить на служащую благотворительной организации или церкви: благодетельница с сумкой сэндвичей и адресом местного приюта.

Я останавливаюсь в нескольких метрах от мужчины на скамейке. Он может быть пьян, под кайфом или просто спит.

– Здравствуйте.

Мужчина не шевелится, но глаза его открыты.