– Убила кое-кого.
Когда Йоханссон входит за Кейт в кабинет, Райли заканчивает привязывать к каталке лежащего на ней человека. Глаза у того широко открыты, в них застыл ужас. Лицо представляет собой месиво из обрывков плоти, залитых кровью. Затем над ним склоняется молодой парень и принимается пинцетом вытаскивать осколки стекла.
Неподалеку Винни моет пол, в воздухе стоит аммиачный запах мочи.
Кийан медленно моргает, становясь похожим на рептилию.
– Итак, испытание ты выдержал, – произносит он.
8:15 утра – время программы для детей: смех, шум, яркие краски, веселая музыка.
Ночное дежурство окончено, кажется, все запахи въелись в одежду Йоханссона: мочи, фекалий, пота, сигарет, крови, спирта и дезинфицирующих средств. Открывается дверь, и откуда-то доносится аромат пищи. Йоханссон смертельно устал, у него такое ощущение, что всю ночь его продолжали бить.
– Можете остаться при клинике.
На экране появляются танцующие ромашки на ядовито-зеленом фоне.
– А Брайс?
– Сделаю, что смогу. – Голос ровный, взгляд устремлен в телевизор. Через секунду он кивает в сторону двери:
В дверях Йоханссона настигает вопрос Кийана.
– Кстати, о Джимми. Вы сказали, Брайс совершил ошибку. Какую?
Брайс во дворе впивается взглядом в Джимми, ожидая момента, когда можно начать…
– Ему слишком нравится его работа.
– Верно. А какова твоя ошибка? Вы ведь тоже совершили ошибку, мистер Джексон?
Йоханссон роется в голове в поисках ответа, но за него уже с улыбкой отвечает Кийан:
– Ты не убил его.
К клинике подъезжали и уезжали машины, забирающие ночных пациентов в больницу за забором. Некоторые ушли сами. Райли перехватывает взгляд Йоханссона, стоит ему только появиться в дверях, и указывает на лестницу.