— Конечно. Он сейчас занят. — Самсонов старался говорить спокойно.
— Надо к нему наведаться. — Дремин решительно встал. — Я соберу опергруппу. Полтавина тоже прихвачу.
Следователь кивнул:
— Давай.
— Мы не имеем права что-то не сделать, — сказал Дремин, уже выходя из кабинета.
Самсонов и Дремин ехали на «Шевроле», остальные полицейские и криминалисты следовали за ними на своих автомобилях.
Дремин прикрутил магнитолу, и «Herzeleid» «Rammstein» стал едва слышен.
— Кстати, — сказал Дремин, взглянув на Самсонова, — звонила Вероника. Передавала тебе привет и благодарила.
— Как она?
— Хорошо. Насколько это возможно.
— Что-нибудь рассказывала?
— Почти ничего. Ее похитили, сделали укол, сунули в бункер. Лицо преступника она видела, но по фотографиям никого не опознала. Похоже, убийца гримировался. Потом он приходил в бункер, приносил еду и питье, но ничего не говорил.
— Ясно.
— Все это стало для нее кошмаром. Врачи сказали, что она в шоке.
— Еще бы! Ничего удивительного.
— Да, пережить подобное… — Дремин покачал головой. — Не хотел бы я оказаться на ее месте, а я ведь мужик.
— Ей повезло, — сказал Самсонов. — Я был уверен, что она обречена.
— Да? — быстро спросил Дремин.
— А ты нет? Только честно.
Дремин нехотя кивнул.