Ветер окреп, и, когда мы перевалили через гребень холма, Атлантика загрохотала оглушительно. На пляже никого. Океан бурлил, вскипал барашками, волны яростно бились о берег, и лишь эти белые водяные взрывы пятнали купол черноты, объявшей нас.
Впереди на берегу фасадами к востоку развернулись кондоминиумы и особняки – все темны, все заколочены на зиму, – а поодаль от фонарей вдоль воды вздымались крутые обрывы Монтока.
Подсказка, мягко говоря, двусмысленная. Аллюзию я уловил: кубистское полотно Марселя Дюшана «Обнаженная, спускающаяся по лестнице, № 2» 1912 года. Мы с Норой перед отъездом погуглили картину, хотя поди пойми, как связать ее с
Я обернулся к Хопперу, но тот убрел к воде и там застыл – пальто хлопает за спиной, морская вода пенится под ногами. Сумрачно и меланхолично он созерцал грохочущие волны – хоть бы в объятия морской пучины не шагнул.
– Нам сюда! – позвал я, еле перекрикивая ветер.
Хоппер, видимо, услышал и зашагал за мной.
Прогулка не задалась.
Недавний шторм усыпал пляж мусором – спутанными косицами водорослей, битыми раковинами, бутылками и камнями, из песка тянулись длинные костлявые руки плавника. Мы плелись, и ветер, воодушевившись, пихал нас, карябая и кусая соленым воздухом. Мы миновали несколько кварталов приземистых кондоминиумов с пустыми подъездами и стоянками, мотели с темными вывесками, зазывавшими в гости. Я разглядывал каждую битую лестницу наверх, искал хоть какого следа жизни – и не находил.
Мы здесь были одни.
Спустя двадцать минут мы вышли из Монтока на серферский пляж Дитч-Плейнз. Он тоже пустовал – только в песок зарылась потерянная ножная петля от доски. Взбираясь на валуны, я не успел отскочить, когда налетела волна, и очутился в ледяной воде по голень. Про русского вора в законе придется забыть: когда доберусь, буду, блин, вылитый Том Хэнкс в «Изгое».[51]
Пляж ощутимо сужался, и вдоль побережья мускулистыми шишковатыми плечами вздувались утесы. Впереди виднелись только поместья за многие миллионы долларов, а тайная тусовка очень вряд ли обнаружится в одном из них. Проливая слезы на ветру, я различал черные силуэты пляжных домов, примостившиеся в вышине на утесах, но ни единого огонька.
Может, там веселятся
Хоппер ушел вперед. С упрямой решимостью, вперив взгляд в песок, он молча шагал, как будто не чувствуя ни холода, ни прибоя, промочившего ему «конверсы» и подол пальто. Я прибавил шагу, лучом фонарика обмахивая скалы, пустые крабовые панцири, водорослевое макраме. Хоппер ждал меня у подножия деревянной лестницы.
Ступени вели к дому, притаившемуся высоко над обрывом.
– Может, здесь? – крикнул Хоппер.
Лестница ничем не напоминала картину.
Я потряс головой:
ebooksa