Я обернулся – на меня смотрел бармен. Как и прочие, одет он был в изысканный серый костюм, а шейный платок синего шелка подвязывал двойным виндзорским узлом, однако мускулистость, ежик, загрубелые черты лица и железная выправка выдавали в нем, пожалуй, бывшего военного.
– Скотч, без льда, – ответил я.
Он не шевельнулся, и дружелюбие его рассеялось. Я облажался, выставился самозванцем. Я не шевельнулся. Он тоже. Анаболические стероиды так раздули его мышцы, что он походил на пластмассового супергероя, у которого не гнутся руки в локтях и от чрезмерно рьяных игр в детском саду может отвалиться голова.
– Какой скотч предпочитаете? – спросил он.
– На ваш выбор.
Он взял с полки бутылку «Гленфиддиха».
Пока он наливал, за баром – в пасторальном тосканском пейзаже – открылась потайная дверь и с коробкой стаканов появился парнишка, который выбрасывал мусор в патио. Склонив голову – ему, видимо, тоже велели в глаза не смотреть, – он принялся расставлять стаканы на зеркальных полках.
Бармен принес мне скотч и выжидательно замер.
– Ваша карточка? – подсказал он.
– Которая? – Я принялся как можно театральнее нащупывать бумажник.
– Членская.
– А. У меня нету. Я гость.
– Чей?
– Гарри, можно стакан воды, быстро? Голова кружится.
Идеально выбрав момент, к стойке подкралась женщина – ну или
Бармен Гарри – а я-то думал, его зовут Геркулес, – пронзил ее яростным взглядом, давая понять, что подобной просьбой она серьезно нарушает протокол.
– Внизу спроси, – ответил он, скупо улыбнувшись.
– Не могу. Я… мне просто воды, и нормально.
Он одарил ее хмурой гримасой, жестко посмотрел на меня – я, мол, с тобой еще не закончил – и отошел.
– Веселый малый, – отметил я.