Точно так же он вел себя и с Иветтой Лонг – с той лишь разницей, что во время допроса его взгляд скользил с ее лица на тело, и она, понимая, что заливается краской, все сильнее злилась на себя.
– Он играет с нами! – возмущенно выпалила она боссу.
– Не позволяйте ему действовать вам на нервы. Позволив это, вы дадите ему победить.
– Он уже победил.
– Вы уверены, что готовы к этому? – спросила Фрида.
Алан стоял рядом с ней. Вид у него был испуганный, в глазах уже закипали слезы.
– Вы войдете туда со мной?
– Если хотите.
– Да, пожалуйста. Я не могу… – Он нервно сглотнул.
– Ладно.
Фрида взяла его за руку, словно ребенка, и повела по коридору к комнате, где сидела его мать. Он шел, волоча ноги, а руки у него заледенели. Она ободряюще улыбнулась ему, постучала в дверь и открыла ее. Алан вошел. Она слышала, как тяжело он дышит. На мгновение он замер, уставившись на старуху, ссутулившуюся в кресле, потом неловко подошел и опустился возле нее на колени.
– Мать… Мама!
Фрида невольно отвернулась, увидев выражение ужаса и униженной мольбы на его лице.
– Ты опять был дрянным мальчишкой?
– Это не он. Это я. Другой.
– Ты всегда был капризным.
– Ты от меня отказалась.
– Я никогда, никогда не отказывалась от тебя. Я бы скорее отрезала себе язык, чем отказалась от тебя. Кто тебе это рассказал?
– Ты от меня отказалась. Почему ты меня бросила?
– Наш секретик, а?