графии в бейсбольной спортивной форме: кетчера и левого принимающего из команды школы «Фэрвью», чернокожего парня из Маунтфорда, а справа – Тодда с широкой улыбкой. В статье говорилось, что Билли Делайонс попал во второй состав. Хоть что-то приятное! Делайонс мог врать сколько угодно, что их семья – методисты, но Тодда ему было не провести. Он отлично знал, кем тот являлся на самом деле. Может, его стоит познакомить с Бетти Траск, тоже жидовкой. Он долго размышлял насчет нее, а в ту ночь пришел к однозначному выводу. Траски, конечно, выдавали себя за белых. Но достаточно присмотреться к ее носу и оттенку кожи, а у ее отца эти признаки особенно бросались в глаза, и последние сомнения исчезали. Поэтому, наверное, Тодд так и не смог возбудиться. Все очень просто: пенис почувствовал это еще до того, как осознал мозг. Кого они хотят обмануть, что их фамилия Траск?
– Еще раз поздравляю, сын!
Тодд поднял глаза и увидел широко улыбающегося отца, протягивающего руку.
Твой приятель Траск – жид! – едва не сказал он. Вот почему прошлым вечером у меня случился облом с его дочерью! И тут же он услышал внутренний голос – решительный и холодный, – который не раз приводил его в чувство, ставя заслон вспышке безумия:
Тодд пожал отцу руку и скромно улыбнулся:
– Спасибо, пап!
Они оставили газету для Моники на столе, приложив записку, которую Тодд написал по настоянию отца и подписался: «Твой звездный сын Тодд».
22
Эд Френч – он же Надсмотрщик, он же Кедоносец, он же Калоша Эд – находился в маленьком и живописном приморском городке Сан-Ремо, где проходила конференция школьных наставников-психологов. Вообще-то толку от нее не было никакого, потому что все участники соглашались только в одном:
сколько психологов, столько и мнений, и прийти к единому невозможно в принципе. Эду с лихвой хватило первого дня, чтобы смертельно заскучать от бесконечных докладов, семинаров и обсуждений, а к середине второго он пришел к выводу, что из прилагательных «маленький», «живописный» и «приморский» самым подходящим для Сан-Ремо было «маленький». Даже чудесные виды и буйная растительность не компенсировали отсутствие кинотеатра и боулинга, а желания убивать время в единственном на город баре Эд не имел. На неухоженной парковке стояли покрытые пылью пикапы со стикерами в поддержку Рейгана, наклеенными на ржавые бамперы и задние откидные борта. Эд не боялся, что в баре его станут задирать, но не испытывал ни малейшего желания лицезреть весь вечер парней в ковбойских шляпах и слушать кантри в исполнении Лоретты Линн, пластинок которой обычно полно в музыкальных автоматах.
На третий день конференции, растянутой на немыслимые четыре дня, Эд сидел в 217-м номере отеля «Холидей-Инн». Телевизор барахлил, а из ванной тянуло неприятным запахом. Жена и дочь остались дома. В бассейн при гостинице он не ходил, стесняясь обострившейся экземы – все голени были покрыты сыпью, похожей на проказу. До семинара на тему «Помощь детям с проблемами речи» (имелись в виду дети с волчьей пастью и заиканием, но Боже упаси назвать вещи своими именами!) оставался еще целый час. Перекусив в единственном ресторанчике Сан-Ремо, Эд понял, что спать не хочет, а по телевизору, не желавшему переключаться на другие каналы, повторяли очередные выпуски сериала «Моя жена меня приворожила».
Он прилег с телефонной книгой на кровать и принялся бесцельно ее листать, прекрасно понимая, что вряд ли кому-то из его знакомых придет в голову поселиться в Сан-Ремо при всех достоинствах этого замечательного уголка, если, конечно, они окончательно не сошли ума. Эд не сомневался, что все скучающие постояльцы отелей сети «Холидей-Инн» по всему миру рано или поздно обязательно брали в руки телефонную книгу в надежде натолкнуться на какого-нибудь давно забытого друга или родственника, проживавшего неподалеку. Альтернативой
был только сериал «Моя жена меня приворожила» или бесплатный экземпляр Библии в номере. Но что можно сказать, позвонив? «Привет, Фрэнк? Как дела, старина?» Ну конечно! Как будто собеседник все эти годы только и ждал, когда ты наконец объявишься!
И все же, пока он перелистывал тонкие белые страницы справочника и проглядывал колонки с именами, его не покидало ощущение, что он слышал про этот город раньше. Может, от книготорговца? Или тут живет племянник или племянница Сондры, которых у нее насчитывалось бесконечное множество? А может, какой-то партнер по покеру в колледже? Или родственник ученика? Уже теплее, но точно вспомнить не удалось.
Он продолжал листать справочник и даже начал подремывать, когда его вдруг осенило: лорд Питер!
Ну конечно!
Совсем недавно по телевизору показывали экранизации романов о Питере Уимзи – «Под грузом улик», «Убийству нужна реклама» и «Девять портных». Они с Сондрой не отрывались от экрана. Детектива-аристократа Уимзи играл актер по имени Йен Кармайкл, и Сондра была от него без ума. Причем настолько, что Эд, по мнению которого Кармайкл совсем не подходил для этой роли, даже разозлился.
– Сэнди, да у него лицо совершенно другое! И к тому же вставные зубы!
– Подумаешь! – беззаботно отозвалась Сондра с дивана, в углу которого уютно пристроилась. – Ты просто ревнуешь! Он такой милый!
– Папа ревнует! Папа ревнует! – запрыгала по комнате маленькая Норма в пижаме с утятами.
ebooksa