Вехтер постучал по столу:
– Между прочим, я знаю. Обычно человек помнит, что он говорил.
– Обычно! Но я ведь ненормальный. Выпишите ордер на мой арест, тогда вы сегодня пораньше уйдете домой.
– Нет, я так не поступлю. – Комиссар скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. – Ты ведь можешь помочь мне распутать это дело, Оливер. Все от тебя чего-то хотят. Все вертится вокруг тебя. Потому что ты – ключ к разгадке, ведь так? И ты не сможешь никуда скрыться. Пока я не выясню, почему ты стал ключом.
Оливер взглянул на комиссара, прежде чем произнести:
– Мечтайте дальше.
Господин Паульссен умер. Это было, в общем-то, важно, но Ханнес сунул эту информацию в дальний ящик своего сознания. Одна задача за один раз. И только потом приступать к другой. Если представить, что все его сознание состоит из аптекарских шкафов с аккуратно подписанными ящичками, то сейчас в нем творился натуральный хаос: из двух ящичков торчали вещи, другие были вообще выдраны прочь, а их содержимое разбросано. Все предметы не на своих местах. Когда Ханнес подумал об этом, то голова представилась ему письменным столом Вехтера. Как ни странно, помогла кола. И внешний порядок. Он отодвигал на самый край стола свои документы, карандаш, банку колы, пока сознание ему не сказало: «Да, вот так хорошо». Весь вопрос в миллиметрах.
Баптист с милой улыбкой наблюдал за ним. Он снова взял себя в руки, ничто в его позе не говорило о том, что ему вот-вот предъявят обвинение.
Он был профессионалом, играл на публику, наверное, его можно было бы свесить с пятнадцатого этажа за ноги, а он все равно сумел бы кому-нибудь позвонить и вести спокойный разговор.
Ханнес завидовал его способностям и ненавидел себя за это.
– Так на чем мы остановились? На ваших отношениях с госпожой Беннингхофф.
– Нет больше никаких отношений.
– И даже это можно назвать отношениями, господин Баптист.
Никто не знал этого лучше, чем сам Ханнес. Такие отношения могли длиться годами, становясь все более ядовитыми и концентрированными, пока сама жизнь не превращалась в кислоту.
– После расставания вы поддерживали с ней контакт?
– Нет, зачем мне это?
– Даже из-за своего сына? Он ходил к Розе регулярно.
– Меня это не волновало.
– Вы никогда не созванивались, чтобы выяснить, где находится сейчас ваш ребенок?
– Я же сказал – нет. Оливер был достаточно взрослым, чтобы поступать, как ему заблагорассудится.
ebooksa