– Мы наведаемся к Баптисту домой, – сказал Вехтер. – Так мы получим еще один шанс поговорить с Оливером. Мы должны за него ухватиться, а если мы сможем отделить сына от отца, тем лучше.
Самая слабая овца в стаде. До этого момента у Ханнеса зрела приятная уверенность в том, что расследование подходит к концу. Еще в начале обратного пути в Мюнхен он сомневался, но уже в Вюрцбурге убедил себя в виновности Баптиста. Подъезжая к Аугсбургу, он уже мысленно составлял прошение о переводе в прокуратуру. По всему выходило, что это убийство «на почве отношений». Только мальчик в подвале не вписывался в общую картину. Он подрывал весь стройный ход мыслей Ханнеса. Он мешал.
– Твое мнение? – спросил он Вехтера, хотя был уверен, что не получит ответа.
Вехтер отпил пива, выждал время, полюбовался стройной батареей водочных бутылок над баром и потом произнес:
– Восемьдесят процентов.
– Что ты имеешь в виду? Ром «Штро»?[33]
– Ты же хотел узнать, что я думаю. Восемьдесят процентов, что это был кто-то из Баптистов.
Ханнес не ожидал от Вехтера такой конкретной информации.
– Это значит, что мы должны сконцентрироваться на двадцати процентах сомнений?
– Откуда ты так хорошо меня знаешь? Элли, ты помнишь, чем тебе нужно заняться завтра?
Элли кивнула. Лесные ягоды плясали у нее в бокале.
– Старым Паульссеном.
В поезде она рассказывала Ханнесу о художнике, но тот уловил только половину.
– Ты можешь меня еще раз просветить? Кто такой Паульссен? – спросил он.
– Я тебе это все уже один раз разжевала в поезде…
– Очень жаль, я слушал вполуха.
– Ты храпел. Теперь ради тебя мне снова распаковывать свой нетбук? – Она достала из сумки розовый миникомпьютер и раскрыла его. Вентилятор охлаждения громко зажужжал. – Нужно немного подождать, пока он загрузится.
Ханнес презрительно хмыкнул. Операционная система
– Я искала этого загадочного О. Паульссена, мужчину на фото и автора картины в ее комнате, – ответила Элли. – В академии художеств в Гамбурге работал некий Отмар Паульссен. Ему уже под восемьдесят, и у него есть ателье в Гамбурге в районе Оттензен.
«Да, и этот же дед наверняка опрокинул мешок с рисом в Пекине», – подумал Ханнес, но сдержался. У них было двое потенциальных убийц, словно на блюде. И оба были тесно связаны с реальностью. Может, им теперь нужно разбираться не только с жертвой убийства, но и просматривать военные дневники ее деда?