Мелани думала, что историческое общество арендует бокс с роллерными дверьми, в специальном здании за прочными металлическими воротами. Но мумия хранилась в жалком деревянном сарае в глубине обшарпанного пакгауза. Всего таких сараев, примыкавших к голой стене каньона, было четыре.
— Тот, что слева, — сказал Хаффман, вручил Глену тусклый ключ и пошел назад, к своей машине.
— Страшновато, — призналась Мелани.
Глен улыбнулся.
— Кульминационный момент!
Они подошли к сараю. Мелани почувствовала слабый запах — изнутри тянуло какой-то мертвечиной, чем-то тошнотворным, вызвавшим воспоминания о той душной комнате с так называемой «ацтекской мумией». Женщина не была уверена, что хочет видеть то, что находится в сарае. Она представила, что мумия стоит прямо за дверью и, улыбаясь, ждет, когда дверь откроют.
Висячий пружинный замок был затянут паутиной, нити которой тянулись к дверной ручке и в которой застряли сухие коричневые листья нескольких сезонов. Глен смахнул паутину, вставил ключ в замок, повернул и открыл дверь, потянувшую за собой спутанные нити. Мелани облегченно выдохнула, увидев, что мумия лежит на деревянном щите между двумя козлами для пилки дров в дальнем углу сарая. Хаффман сказал, что ее завернули в пленку, но Мелани не удивилась, когда увидела, что полиэтилена нет. Под козлами лежала груда черных обрывков.
Удивили ее крысы и змеи. Совершенно непонятно, как они могли попасть в запертый сарай, но десятки мертвых животных — в разной стадии разложения — цепочкой тянулись от двери к сморщенному, почерневшему телу. Все они лежали головой к мумии, словно умерли, когда поклонялись ей, молились ей.
Бог или демон, как сказал Пейс. Может, он прав? И это тело мертвого бога? Или демона?
Стоявший рядом с ней Глен вдруг отпрянул, с шумом втянул в себя воздух и непроизвольно попятился.
— Что случилось? — спросила Мелани. — Что-то не так?
Он покачал головой, показывая, что всё в порядке, но испуганное выражение его лица и внезапно напрягшаяся спина говорили об обратном. Потрясение было таким сильным, что Глен не доверял своему голосу, и Мелани стала всматриваться в темноту, пытаясь понять, что же она пропустила. Да, вид у мумии был жутковатый, особенно спутанные рыжие космы, а десятки мертвых грызунов делали картину еще более мрачной, но ничего, что вызвало бы такую реакцию Глена, она не заметила — особенно с учетом того, что они уже видели и знали.
— Что случилось? — повторила Мелани. — Крысы? Змеи?
— Ничего, — ответил он, но прозвучало это не более правдоподобно, чем «ничего» Хаффмана. Мелани не настаивала, но нежелание Глена сказать правду задело ее.
Они вошли, ногами расчищая проход от разлагающихся трупов мышей и крыс. Приблизившись к мумии, Мелани пыталась дышать ртом, но даже зажатый нос не избавлял от тошнотворного запаха. Они подошли к иссохшему, почерневшему телу и посмотрели на него. Мелани ожидала, что почувствует… нечто. Признак остаточной силы или неукрощенной энергии. Мрачной, злобной, наводящей ужас. Густой воздух, о котором рассказывал Кэмерон. Ничего!
Несколько секунд они молча разглядывали мумию.
— Пора заканчивать с этим, — сказал Глен.
Они повернулись и вышли. Глен закрыл дверь, запер замок, и они пошли к машине, где на водительском месте сидел Хаффман, не отрывавший взгляда от дороги. Глен постучал в окно, и президент исторического общества неохотно опустил стекло.
— Сколько вы за нее хотите? — спросил Глен.
— А сколько вы готовы заплатить?