За свой восемьдесят один год Адди Проктор достаточно повидала в этой великолепной и бурной стране, такой невозможной от возможностей, и понимала, что бояться уже пора – потому что переломный момент достигнут. Страну наводнили призраки, и никто этого, кажется, не замечал. Люди плясали под взглядами мертвых из окон. Все это время человек в цилиндре копил свои силы. И теперь он шел в мир.
Хоть ее и предупреждали больше этого не делать, Адди отправилась в подвал и принялась рисовать мелом знаки на полу и бормотать молитвы, принося маленькие жертвы солью и кровью – то тут, то там: ритуалы, отгоняющие мертвых.
Она надеялась, что этого хватит.
Эврика
– Генри! – позвала Лин, идучи знакомой тропинкой вдоль болота под гигантскими испанскими вязами.
Генри и Луи сидели на дряхлом причале, нежась в солнечном золоте.
– Скорей, пока наши будильники не сработали, – напомнила Лин.
– Стой там, я сейчас! – прокричал Генри.
– Вечер добрый, мисс Лин! – подхватил Луи и помахал ей.
Солнце щедро купало его в лучах, и у Лин что-то забавно зашевелилось в животе, словно предупреждая, только о чем – непонятно.
– Все хорошие сны когда-нибудь кончаются, – сказал, подходя к ней, Генри, весь счастливый и розовый.
Они двинулись прочь по затененной тропинке.
– Что это у тебя на платье?
– Грязь, – Лин рывком вернулась в настоящее и потерла упрямое пятно.
– А, я думал, еще один эксперимент. Пепел какой-нибудь…
– Нет, но мне и правда нужна твоя помощь. Хочу посмотреть, смогу ли я разбудить тебя прямо изнутри сна.
Генри пожал плечами.
– Хорошо. Я за. Что мне нужно делать?
– Ничего, просто стой спокойно.
– Прям как моя музыкальная карьера…