Мюррей довольно долго расправлял морщины на брюках.
– Мой клиент, – сказал он, – отец Дэниела Аллена.
Карлос взглянул на меня:
– Это кто такой?
– Он также известен под именем Картер Аллен Кэш.
– Парень, что застрелил сенатора, – улыбнулся Карлос.
– Предположительно, – поправил Мюррей. – Предположительно застрелил.
– Нам известно, – вмешался я, – что вы были в Ройс-холле во время стрельбы.
Карлос вдруг встал и ушел в спальню. Мы с Мюрреем переглянулись.
–
Он пожал плечами. Я дотянулся до рукояти ножа. Она была липкой. Карлос появился из спальни с коробкой в руках. Я медленно опустил руку. Он сел в выпотрошенное кресло-кровать и поставил коробку на колени.
– У моего брата стоял калоприемник, – сказал он.
Ни я, ни Мюррей не нашлись, что на это ответить.
– Он в Фаллудже наступил на пехотную мину. Ногу удалось спасти, но внутренности разворотило.
Он поставил коробку на стол перед нами.
– Врачи обещали, он сможет срать нормально. Может быть, со временем. После нескольких операций. Дали ему надежду. Так что он был очень несчастен, пока ему приходилось срать в мешок. Целыми днями мечтал посидеть на горшке, по-человечески. Когда, погадив, чувствуешь себя как после отпуска в круизе. Он оперировался, лечился. И ничего не помогало. Прошло два года, а он все срал в мешок. Поэтому однажды взял пистолет и вышиб себе мозги. Мама вернулась домой, а его мозги по всей комнате. Мы его кремировали и сложили прах в коробку.
Он постучал по коробке на столе.
– А я каждый день достаю эту коробку и смотрю на нее, – продолжал он. – И знаете, что думаю?
Мюррей покачал головой. Я тоже.
– Принять – значит быть счастливым, – сказал Карлос. – Если бы врачи сказали брату, что он всю жизнь будет срать в мешок, он бы это принял. Сумел бы стать счастливым. Но ему вместо этого дали надежду. Пообещали лучшую жизнь. И он целыми днями ненавидел ту, которая у него была.