«О господи, ты, ублюдок, отпусти меня. Нет, нет!»
А мужик уже стаскивал с нее трусики, она слышала, как рвется ткань.
Сэм снова попыталась укусить его, попробовала вывернуться, но он держал ее крепко, словно бы зажав в тиски, и каждое мгновение превращалось в муку. Широко распахнутыми глазами Сэм смотрела в темноту. Потом услышала щелчок, и откуда-то из глубины комнаты донесся жужжащий звук.
«Думай. Думай, бога ради. Защищайся. Сделай с ним что-нибудь. Ткни пальцами наглецу в глаза. Да, прямо в глаза. Ага, легко сказать: попробуй-ка разгляди в темноте его лицо».
Сэм слышала, как тяжело он дышит, кряхтит, словно свинья. Она ощутила дуновение холодного воздуха у себя между ног, потом пальцы вошли в нее еще глубже, боль разрывала ее на части. Она услышала, как оторвалась пуговица, потом уловила звук расстегивающейся молнии. Насильник двигался медленно, осторожно, готовился.
«Нет. Господи, нет. Пожалуйста, нет».
– Поцелуй меня. Скажи, что любишь меня. – У него был вкрадчивый выговор жителя Северного Лондона. Сэм почувствовала, как его губы трутся о ее ухо. – Скажи, что любишь меня. – На сей раз он говорил, словно француз-соблазнитель, снова прикасаясь губами к ее уху. Она дернулась, отстраняясь подальше от его слюнявых губ, от вони табака, от запаха пива и лука. – Скажи, что любишь меня, – повторил он в третий раз, уже сиплым голосом.
Потом наступила тишина, Сэм вглядывалась в темноту, сердце ее колотилось, мысли метались, она напряженно думала, прислушиваясь к его тяжелому дыханию, которое становилось все громче и чаще.
Снаружи донеслись шаги, и Сэм почувствовала, как напрягся насильник, его рука еще крепче зажала ей рот.
«Помогите. Пожалуйста, помогите».
Шаги смолкли, мимо прошли два или три человека. Сэм услышала, как один из них что-то крикнул, второй засмеялся, третий ответил. А потом все смолкло. Раздался грохот поезда, пол несколько секунд дрожал под нею.
– Скажи, что любишь меня, – настаивал насильник. – Ну же, скажи, что любишь.
Сэм почувствовала, как он слегка отпустил руку, чтобы она могла говорить, выдохнула, раскрыла рот пошире и укусила его, стараясь причинить как можно больший вред.
– Сука!
Его хватка ослабла, Сэм отпрыгнула в сторону, лягнула мужика, ударила кулаком, потом еще раз ногой, почувствовала, что попала во что-то мягкое, услышала стон. Потом голова Сэм ударилась об стену, ее отбросило обратно, и она поплыла.
– Ах ты, сука, тварь!
Она собралась с силами и снова лягнула своего противника, шаря рукой в поисках двери, потом ударила еще раз, но попала в пустоту – кругом была тьма кромешная. Почувствовав, как его рука ухватила ее волосы, Сэм нырнула вперед, выставив палец, ощутила что-то мягкое, студенистое, услышала громкий крик. Она изо всей силы ударила ногой, снова ткнула пальцем и опять услышала крик. Хватка насильника ослабла, и он выпустил из пальцев ее волосы.
Сэм нащупала ручку двери. Дернула – и дверь открылась, а она упала на каменную лестницу.
– Помогите! – попыталась крикнуть Сэм, но из горла вылетел только шепот. – Господи, да помогите же мне кто-нибудь! Помогите! – Она карабкалась вверх по ступеням.
«Боже мой, да ведь надо бежать, и как можно скорее. – Она попыталась, но не смогла даже поднять ногу на следующую ступеньку. Услышала, как у нее за спиной открывается дверь. – Беги же, беги!»