Белое безмолвие

Насколько я знаю, Эда никто не направлял к следующей жизни. Но если то, что говорит Мингма, правда, тогда весь мир переполнен призраками разгневанных мертвецов.

– Отец моей матери живет в маленькой деревушке, и двери его дома расположены очень низко, чтобы злые духи не могли попасть внутрь. – Он постучал себя по лбу. – Они бьются о головой о притолоку.

– Допустим, ты все-таки прикоснулся к трупу. Как тогда избавиться от разгневанного духа?

– Идешь за благословением в монастырь. Пьешь горячий чай с маслом, просишь ламу провести обряд пуджа. Но тут речь не идет о том, чтобы причинить вред злому духу; это делается для того, чтобы направить его в хорошее место.

Приятель Мингмы принес нам по третьей бутылке. Стоит ли мне продолжать копать в этом направлении? Другого такого шанса может и не представиться.

– Я слышал, что в Лагере III в прошлом году погибли два альпиниста. Два парня из Украины.

– В прошлом году много людей погибло.

«Аккуратнее, Саймон».

– Да. Но я слышал, что они до сих пор там.

– Как?

– Ну, их тела.

– Иногда шерпам, которые провешивают веревки, платят за то, чтобы они сбросили трупы вниз по Восточному склону. В Лагере III нет тел.

Ну вот. Выходит, Тьерри облажался. Меня захлестнуло сложное чувство, смятение и облегчение: «Даже если бы я захотел заснять их, ничего бы не вышло».

– Думаю, нужно возвращаться в лагерь, – сказал Мингма. – Скоро стемнеет.

Ванда, сидевшая рядом со мной, потянулась и зевнула, коснувшись моей руки. Она посмотрела на меня и улыбнулась.

– Как сказать по-английски, что тебе тепло и удобно?

– Уютно?

– Точно. Мне уютно.

Уютно было не только ей. Разомлевшие в тепле очага Робби и Говард развалились на своих подушках, закрыв глаза. Наконец-то воцарился мир.

– Мингма говорит, нам пора возвращаться. – И только тут я заметил, что место рядом с ней пустует. – А где Марк?