Белое безмолвие

– Прости, если мои слова прозвучали грубо, Марк. Прими мои соболезнования насчет родственника. Так где именно он погиб?

– Она.

– Как? Женщина?

Ванда фыркнула.

– Чтобы ходить в горы, пенис иметь не обязательно, Робби.

«Или чтобы умереть в горах», – подумал я.

– Я в курсе. Как ее звали, Марк?

– Не ваше дело.

«Молодец, Марк».

– Что ж, я желаю тебе удачи.

– Спасибо.

– Да, приятель. Господи! Мне жаль, что такое произошло с близким тебе человеком. – Это Говард напоследок внес сентиментальную нотку – впрочем, как всегда, с опозданием. Кожа вокруг его рта шелушилась так сильно, что издалека казалось, будто он закусывал опарышами.

– А еще я попрошу всех вас никому не говорить о том, что собирается сделать Марк, – сказал Тадеуш, задержав взгляд на Робби. – Это очень личное.

– Разумеется. Можете рассчитывать на меня, Тадеуш. – Он встал и хлопнул в ладоши. – Давайте провернем наше дело.

Мы с Малколмом встретились взглядом. Выражения его лица я не понял.

На следующий день, тщетно пытаясь положить конец холодной войне между Марком, Вандой и Робби, Говард предложил прогуляться в туристический анклав под названием «палаточный городок» – продолговатый островок временных отелей и баров, расположенный в миле от базового лагеря, – чтобы сменить обстановку и пропустить по пиву. Я уговорил Ванду и Марка пойти – ради Марка. Ирени, Дордже и Тадеуш вызвались остаться на базе, как и Малколм (слава богу), но вот Мингма принял приглашение Говарда и присоединился к нам.

Робби шагал со мной в ногу, и мы, миновав убогое здание ассоциации альпинистов, двинулись по дороге на Ронгбук. Ванда и Марк, которых не слишком вдохновляла перспектива прогулки с Робби, ушли вперед с Мингмой. По пути нам попалась группа китайских туристов, которые, посасывая газ из одноразовых кислородных баллонов, фотографировались перед дорожной табличкой базового лагеря. Земля здесь была усеяна пивными банками, старыми молитвенными флагами, обрывками туалетной бумаги и обертками от фасованных закусок.

Без всякого вступления Робби вдруг произнес:

– Это ведь Джульет Майклс, не так ли?

Черт!