«Ну да, он добавил ей стресса, распуская о ней сплетни».
– Когда я рассказал ему, что ее тело было найдено и что я собираюсь отправиться туда, он сам предложил присоединиться ко мне. В девяносто пятом он потерпел неудачу и хотел повторить попытку.
– Так почему же он не приехал?
– Он заболел. Рак поджелудочной железы.
Первое, о чем я подумал: «Это карма». И всё же это казалось несправедливым – он, по крайней мере, пытался как-то всё исправить.
– Вот дерьмо. Мне жаль, Марк.
– Твои слова о многом говорят.
– Какие слова? «Дерьмо»?
– Нет. «Мне жаль».
– Мне жаль.
Мы улыбнулись друг другу.
– У тебя есть фотография матери, Марк?
– Да. – Он порылся во внутреннем кармане куртки и вынул оттуда помятый полароидный снимок. – Вот. Здесь мы с Джульет в доме дедушки и бабушки.
Джульет была коренастой, с рыжеватыми волосами – в отличие от брюнета Марка. Она мне понравилась. У нее был такой же прямой взгляд, как и у Ванды. К ее ногам жалась миниатюрная беззубая версия Марка. Они оба улыбались, позируя перед детской горкой на фоне раскинувшейся на много акров стриженой лужайки.
– Она выглядит крутой.
– Да. Вот только… Можно я скажу тебе одну вещь, Саймон?
– Конечно.
– Только предупреждаю: прозвучит это ужасно.
«Господи, да не тяни ты уже!» – взмолился я про себя.
– Я жесткий парень и очень стойко переношу любой шок, Марк.