Настороженно глядя на Коннора, Дик Баннерман пожал ему руку:
– И как вы к этому относитесь?
– Ну, я не уверен, многого ли нам удастся достичь, – вы же, в чем я не сомневаюсь, опубликовали массу документов.
– Насколько я себе представляю ситуацию, чем меньше вы достигнете, тем лучше, – мрачно заявил Дик Баннерман.
– Папа! – бросила Монти.
– И гроша ломаного не дам за эти гребаные патенты, – отчеканил ученый, в упор глядя на Коннора Моллоя.
– Что же, я тоже считаю, что сегодня патентование генов – глупое и вздорное занятие, – добродушно ответил Коннор.
К тому времени они подошли к стойке, и Дик Баннерман, взяв два подноса, один протянул Монти. Коннор обзавелся своим. Пока Монти выбирала себе еду, он не отводил взгляда от ее лица в обрамлении светлых волос и был приятно удивлен, убедившись, что, несмотря на свою стройную фигуру, она обладает хорошим аппетитом. Его весьма привлекали женщины, которым нравилась вкусная еда.
– Вы собираетесь есть в одиночестве? – спросила его Монти.
– Ага.
– Хотите присоединиться к нам?
Коннор заметил выражение на лице ее отца:
– Спасибо, не беспокойтесь… не хочу мешать, если вы собираетесь обсуждать вопросы бизнеса или нечто иное.
– Мы не собираемся, – с улыбкой, настойчиво повторила она.
– Ну что ж, спасибо.
Они нашли столик у дальней стены, перед огромным, от пола до потолка, видеоэкраном с картиной Фрагонара, изображавшей идиллический сельский пейзаж. Они разгрузили свои подносы и уселись.
– Не могу понять, почему бы этим пижонам не врезать тут окна. Было бы чертовски здорово с тридцатого этажа обозревать панораму Лондона, а вместо этого мы должны любоваться видеоизображением картин.
– Согласен с вами, сэр, – подхватил Коннор.
Баннерман посмотрел на него с явным неодобрением, словно надеялся услышать возражения, и щедро посолил салат, даже не попробовав его.
Монти бросила в сторону Коннора смущенный взгляд, а он улыбнулся ей в ответ. Через пару минут, которые Коннор провел в их обществе, ему стало ясно, что с таким отцом ей приходится нелегко.