Чарли Роули слышал их голоса. Он извивался, хрипел и задыхался под полотняным капюшоном. Внезапно раздалось звяканье металла, рев ветра, он почувствовал дуновение ледяной струи воздуха. В голове немного прояснилось. Что происходит? Это шутка? Должно быть, ее устроили какие-то шуты, нанятые маленьким пронырливым болваном Сонтари. И вот теперь ужас сковал его.
Его подняли; чьи-то руки поддерживали его под живот, грудь, ноги. Рев ветра стал громче. Он рвал его рубашку, шорты, холодил голую кожу ног.
Внезапно он почувствовал, что летит. Руки больше не держали его. Он падал. И должен был удариться о пол!
Вместо этого он продолжал падать.
Давление ледяного ветра прижало ткань ему к лицу, словно вторую кожу; едкий серный запах раздирал легкие.
Падение.
Красный жар приближался к нему, жгучий жар топки, невыносимый слепящий жар. Он успел вскрикнуть, издав короткий сдавленный вопль до того, как его голосовые связки сгорели.
Из вертолета они могли наблюдать за темной фигурой, которая падала головой вниз, как бомба. Она мгновенно превратилась в клуб дыма, когда врезалась в раскаленную до двух тысяч градусов поверхность расплавленной лавы, и исчезла.
– Прими наш дар, молим мы тебя! – хором произнесли люди в вертолете. – Слава Сатане! Слава богине Пеле!
70
Беркшир, Англия. Суббота, 26 ноября 1994 года
– Примерно через милю поворачиваем направо, – сказала Монти, массируя виски, чтобы унять головную боль, которая мучила ее с самого утра.
Когда Коннор сбросил скорость своего «БМВ», она, порывшись в сумочке, достала упаковку «Найролифа», только что купленного в аптеке, и, разорвав фольгу, извлекла из обертки две капсулы.
– Ты считаешь, они пойдут тебе на пользу? – спросил Коннор.
– Лучшее, что я могла найти от головной боли. – Монти быстро, одну за другой, кинула в рот две капсулы и проглотила, смущенно рассматривая на пакете витой логотип «БШ». – Даже если их делает сам знаешь кто.
– Я бы и сам принял парочку. Кажется, прошлым вечером я перебрал красного вина.
– И шампанского, и бренди, – улыбнулась она и, придвинувшись, сунула капсулу ему в рот. Подождав, пока Коннор ее проглотит, угостила еще одной.
– Та еще ночь была, – сказал он. – Ох, какая ночь!..
В знак согласия она ущипнула его за бедро и вдруг ткнула пальцем:
– Вот сюда, направо.