«Можно сделать следующие предположения, – читал он. – Во-первых, в порядке приоритетности мы должны прийти к заключению…»
Поцелуй в щеку вывел его из задумчивости.
– Сколько тостиков поджарить?
Внезапно он ощутил запах жареного бекона и понял, что голоден.
– Двух, думаю, будет достаточно. Спасибо.
Когда Монти вышла из комнаты, он отложил текст, подтянул к себе ноутбук, открыл папку с письмами и стал методично просматривать все двести тридцать шесть посланий. В каждом из них упоминался «Матернокс», и все он заполучил с помощью вируса «троянский конь». Перекинул он этот материал еще вчера днем, уединившись в очередном гостиничном номере. Но во всем этом наборе не было ничего имеющего отношение к «Досье Медичи», да и вообще ничего интересного; просто рутинный поток электронной почты, главным образом данные о продажах и указания по маркетингу.
Монти взбила в миксере несколько яиц, отрезала четыре ломтика хлеба, окунула их в яичную смесь, чтобы они как следует пропитались ею, и положила ломтики на раскаленную сковородку. Взгляд ее переместился к окну. Стоял чудесный день; густая изморозь окутала сад белоснежной пеленой, которая искрилась под лучами зимнего солнца, но Монти не обращала внимания на старания природы, потому что старалась отметить любое непривычное движение за пределами дома.
Монти не сомневалась, что в пятницу вечером, когда она возвращалась домой, за ней следили. Она заехала в старую лабораторию посмотреть, как идут дела у отца, и едва ли не физически почувствовала, что у нее кто-то повис на хвосте. Свет фар, который неизменно держался за ней на одном и том же расстоянии, внезапно исчез, когда она повернула на свою грунтовую дорогу.
Проехав по ней несколько ярдов, она остановилась и стала в зеркало заднего вида наблюдать за основной дорогой, но так и не заметила на ней света фар. Даже когда она вылезла из своего «эм-джи» и вернулась к шоссе, то над ней висела лишь ночная тьма. Затем позже, когда появился Коннор, она заметила стоящий на обочине небольшой седан с потушенными огнями и силуэт человека за рулем.
За последние две ночи она несколько раз выбиралась из постели, подходила к окну и смотрела сквозь щель в портьерах. Коннор улетает в Вашингтон во вторник, и она хотела оказаться вместе с ним на том же рейсе, но отец получит результат не раньше вечера среды.
Она очень боялась за Коннора. Чарли Роули отправился на Гавайи и был там убит. Она опасалась, как бы в Вашингтоне не случилось нечто подобное. И, кроме того, ей было как-то не по себе, когда она думала, что два дня она будет предоставлена самой себе.
Обуреваемая страхами за безопасность Коннора в Америке, Монти решила, что она наконец должна решиться и пойти к председателю, чтобы Рорке успокоил ее и привел в чувство.
От сковородки потянуло дымком.
– Готово! – позвала она.
Коннор появился в кухне:
– О, французские тосты – мой самый любимый завтрак!
Она положила ему два тоста, а все остальное пространство тарелки было отдано жареному бекону. Кроме того, на столе был кленовый сироп и кувшин со свежим апельсиновым соком.
– Я страшно голоден! – сообщил Коннор, поливая сиропом тостик Монти, а потом свой.
– Ты будешь так же любить меня, если я из-за них растолстею? – пошутила она, оценивающе разглядывая свою порцию.
– Я думаю, что в трансгенетическом отделе «Бендикс Шер» у меня всегда будут приятели, которые смогут склонировать твою более худую версию. Так что, если даже я разлюблю тебя подлинную, я всегда буду любить твои гены. Договорились?