Она понимала, что больше пить не стоит, потому что ей еще ехать обратно в квартиру Коннора, но сейчас это ее не волновало. Она испытывала приятную расслабленность и с удовольствием выслушала безостановочное стрекотание Анны о всех подробностях сканирования. Так ей легче было переносить отсутствие Коннора.
Они уже приканчивали вторую бутылку, и Монти смутно осознавала, что почти вся она пришлась на ее долю; Анна все время повторяла, что акушер разрешил ей не больше бокала в день.
Когда они вышли из ресторана и стали прощаться, было уже больше одиннадцати. Монти легкомысленно отказалась от предложения Анны подвезти ее. Не очень твердо держась на ногах, она забралась в свой «эм-джи». Конечно же, не стоит садиться за руль. Так подумала она, когда, прищурившись, пыталась вставить ключ в замок зажигания, а потом, вовремя успев припомнить, нырнула под приборную доску отключить противоугонное устройство.
Поездка до Фулема прошла как в тумане. Пару раз она прикидывала – может, оставить машину и добираться на такси? Она опустила окно, и свежий ночной воздух помог ей немного протрезветь.
Внезапно Монти убедилась, что едет по дороге к дому Коннора, но не помнила, как очутилась здесь. И лишь когда она вылезла из машины, осознала, что забыла проверить, не следит ли кто-нибудь за ней. Впрочем, сейчас ее это не волновало; хмель придал ей смелости, и она смотрела на мозаику света и темноты тихой улицы с воинственным выражением.
Монти с трудом добралась до парадной двери и только тут поняла, насколько она пьяна. Потребовалось чуть ли не около минуты, чтобы найти ключ, вставить его в замочную скважину и войти. Где-то слабо дребезжал телефон. Она посмотрела на часы. Без двадцати минут полночь.
Звонки продолжались и, похоже, становились все громче. Тут только она осознала, что они раздаются из квартиры Коннора.
– О, черт побери!
Она вскарабкалась по лестнице, с силой вставила ключ в замок и едва не рухнула в холл. Теперь звонки неслись со всех сторон – телефон в гостиной, телефон в спальне. Ближе всего была спальня. Она нырнула в нее, оперлась о стену и шагнула в непроглядную темноту.
Звонки прекратились.
Озадаченная этой внезапной тишиной, она тихо выругалась и включила свет. Не без труда поняв, что в Вашингтоне сейчас двадцать минут седьмого, она подумала, что, должно быть, звонил Коннор.
В квартире стояла полная тишина, и как-то странно было находиться тут без него. Внезапно она остро почувствовала полное одиночество. Воздействие вина сошло на нет, и ее потянуло в сон.
Тррр… тррр… тррр…
Сначала эти звуки отложились в подсознании.
Тррр… тррр… тррр…
Привскочив, она села на постели в холодном поту. Ее окружала непроглядная темнота, и Монти отчаянно пыталась припомнить, где же она находится.
Тррр… тррр… тррр…
Эти слабые звуки были ей знакомы. В Лондоне их слышишь все время; в наши дни они присутствуют в районе любой парковки. Разве что эти звуки были куда более знакомыми.
– Иисусе! – Она скатилась с постели и, спотыкаясь, кинулась в гостиную, в которую падали слабые оранжевые отсветы от уличных фонарей. Монти подбежала к окну и, не веря своим глазам, выглянула из него.
Капот ее автомобиля был поднят. Юноша с бритой головой стоял у пассажирской дверцы и, нервничая, посматривал на улицу. Его спутник чуть ли не по пояс залез в двигатель. Звуки оборвались резко и неожиданно: второй молодой человек вылез из-под капота и с треском захлопнул его. Мальчишка был высок, долговяз, с гребнем волос на голове.