Он протянул ей руку. Пожатие его было крепким, и он на несколько секунд придержал руку Монти, глядя ей прямо в глаза – словно пользовался стандартной техникой коммивояжера.
– Очень рад снова видеть вас, мисс Баннерман.
Оказавшись с ним в полном смысле слова лицом к лицу, Монти почувствовала себя неловко. Он был высокопоставленным офицером полиции, и то, что она собиралась ему рассказать, могло иметь драматические последствия для одной из крупнейших компаний мира, и в результате – тюремные сроки для всех вовлеченных в эту историю.
Левайн показал ей уединенную нишу за двумя массивными деревьями в кадках. Там они и устроились – Монти в кресле, а детектив на диване рядом с ней. У подошедшего официанта она заказала кофе, а Левайн попросил принести чай.
– Итак, у вас есть какая-то информация о смерти мистера Силса, и вы хотите поговорить со мной на эту тему, – ободряюще улыбнулся он Монти.
Она помнила о необходимости быть осмотрительной.
– Я… я хотела бы обговорить конфиденциальный аспект… между нами. Первым делом…
Успокаивая ее, он поднял руку, и Монти заметила узкое золотое колечко на безымянном пальце.
– Пока вы не потребуете от меня совершенно иного подхода, весь этот разговор будет строго между нами. Договорились?
– Спасибо, – сказала она.
Жестом он дал понять Монти, что она может начинать.
Она рассказала ему все, начиная с первого появления Губерта Уэнтуорта, – о смертях Джейка Силса, Зандры Уоллертон, Уолтера Хоггина, доктора Корбина и Чарли Роули. О взломах в домах Сары Джонсон, Зандры Уоллертон, Кингсли и в ее собственном. О том, как Коннор нашел «Досье Медичи», и об анализах, которые сейчас делает ее отец.
Левайн внимательно слушал, перебивая, лишь чтобы уточнить кое-какие детали. Похоже, больше всего его заинтриговала несогласованность сообщений о смерти Роули, и он был особо заинтересован в информации, какого прогресса добился ее отец, анализируя состав «Матернокса».
Покончив с изложением, Монти испытала смущение и неловкость; она пыталась понять, серьезно ли Левайн воспринял ее историю.
– Кому еще вы рассказывали все это? – спросил он.
– Никому.
– Только вашему отцу, мистеру Уэнтуорту и мистеру Моллою?
– Да. Я была очень озабочена, чтобы не подвергнуть опасности отношения моего отца с компанией. Я не хотела поднимать шум, мы могли ошибаться.
На лице Левайна ничего не отразилось.
– Могу оценить вашу озабоченность, мисс Баннерман, и вы поступили совершенно правильно, обратившись ко мне. – Он посмотрел на часы, и на мгновение в его глазах появилось рассеянное выражение, словно он уже думал о следующей встрече. – Вне всякого сомнения, было бы непродуманно предпринимать какие-то действия, пока мы не узнаем результаты анализов. До тех пор я сомневаюсь, что обладаю достаточными доказательствами, говорящими, что вам угрожает физическая опасность и что я обязан взять вас и вашего отца под круглосуточную охрану полиции. Но вот что я сделаю незамедлительно – отдам приказ не выпускать из поля зрения ваш дом и вашу лабораторию в Беркшире; и если вы дадите мне номер вашей машины, я поручу своим патрулям не спускать глаз с вашего автомобиля. Кроме того, у меня есть коллеги в отделе полиции Вашингтона – и я сделаю все, чтобы о вас позаботились.