– Ну ладно, – опешил продавец. – Берите так, деньги занесете после.
– Да, я помню, пятьдесят четыре копейки, спасибо, – он схватил значок и выскочил из магазина. Продавец только озадаченно хмыкнул и запер двери.
Очутившись на улице, Тимофеев первым делом подошел к ближайшей витрине, распахнул плащ и в лучах белого света приколол значок на рубашку, напротив сердца. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше. От старого значка странным, непостижимым образом распространялось волшебное тепло, несущее уверенность и силу.
Сейчас он был готов ко всему. Даже вернуться домой и встретиться лицом к лицу с адскими тварями. Но делать это вот так, сразу, не хотелось, а хотелось праздника, хотелось пойти к людям, затесаться в толпу, съесть мороженое, прокатиться на карусели, хотелось стать ребенком хоть на полчаса. В душе поднималось большое и сильное чувство, неописуемое обычными словами. Может быть, ликование? Торжество? Не колеблясь более, Тимофеев вскинул руку, призывая свободное такси. Через несколько минут он был уже на центральной площади, где как раз гостил чешский «Луна-парк». Народа было не много, по причине позднего часа. Тимофеев купил палочку сладкой ваты и билет на колесо обозрения, а также на карусель. Пряный ветер балагана закружил его, дразня цветными огнями и громкой музыкой, льющейся из репродукторов. Полчаса счастья, что пронеслись единым мигом, были съедены им без остатка, как сахарная вата. Голос из репродуктора с сожалением объявил о закрытии парка, пообещав, что завтра с утра парк вновь раскроет объятия желанным гостям. Тимофеев пошел по направлению к аллеям, примыкавшим к площади.
– Здравствуй, милый! – из темноты неожиданно выплыла блондинка, запомнившаяся Тимофееву длинным белесым хоботом с копошащимися внутри червями.
Блондинка сделала шаг вперед, перегородив ему дорогу. Он отступил назад и оглянулся. Так и есть – в двух метрах позади него стояла, плотоядно улыбаясь, брюнетка.
– А ты заставил нас побегать, красавчик, – сказала брюнетка. – Любишь азартные игры?
– Сейчас мы с тобой поиграем в одну игру, – подхватила блондинка. – Она называется «последний поцелуй». Что скажешь, дурачок?
– Плохих мальчиков надо наказывать. Плохих мальчиков, которые подсматривают за девочками. Которые суют нос в чужие дела, – наставительно сказала брюнетка.
Девицы рассмеялись.
Их голоса вызывали отвращение. Они были похожи на магнитофонную запись, сделанную на плохой пленке и воспроизведенную затем на дешевом аппарате китайского производства. Совершенно неживые голоса.
Внезапно блондинка метнулась вперед и, вцепившись в ворот плаща, тряхнула Тимофеева, как собака тряпку. Пуговицы разлетелись во все стороны, зубы громко клацнули, к лицу прихлынула кровь.
– Ты, падаль, думал сбежать от нас?
Сила ее рук была просто нечеловеческой. Скрюченные пальцы напоминали своей твердостью деревянные бруски, зеленые глаза метали молнии. Небрежным движением откинув полу его плаща, она протянула лапу (по-другому не скажешь) и цапнула его за грудь. «Сейчас она вырвет мне сердце», – подумалось Тимофееву.
С громким шипением и визгом, словно ошпаренная кошка, ведьма отшатнулась от него, нелепо взмахнув руками и едва-едва устояв на ногах. «Ага, тварь! Дотронулась до значка!»
– Что за черт! Откуда… ты… взял…
Сам себе удивляясь, Тимофеев шагнул к блондинке, корчащейся в бессильной ярости, и громко произнес:
– Вон! Убирайся прочь! От ворот – поворот!
Что-то захлопало, засвистело в сгустившемся воздухе. Блондинистая тварь закричала тонко и пронзительно, как ребенок. Тимофеев мог бы поклясться, что видел, как откуда-то извне, из ничего, возникло на миг гигантское пестрое крыло и хлестнуло ее по лицу. В следующее мгновение она уже убегала прочь по боковой аллее в сторону парка, пытаясь укрыться в темноте, а следом неспешно двигалась, скользя по асфальту, зловещая тень, тень огромной птицы.
Тимофеев не стал оглядываться. Он был уверен, что брюнетка испарилась еще быстрее, чем ее подруга. «Ты пожалеешь! Очень пожалеешь!» – донеслось из-за деревьев. А может быть, просто разыгралось воображение.
ebooksa