– Все кончено.
– Как? Почему? – удивилась Сара.
– Я его не люблю.
Внимательно посмотрев на меня, она сказала:
– Это не так.
– Разве? – возразила я, уперев руку в бок.
– Он хороший человек, Айла. Не отталкивай его. Сэмюэль тебя обожает.
Я уверяла себя, что просто не стала задерживать Сэмюэля, но на самом деле я его выгнала. Выставила за порог, желая остаться наедине со своим горем. Я даже не пыталась прийти в себя. Я хотела жить во мраке печали. Внутри меня не было больше ни любви, ни радости.
Сэмюэль, Сара – мне никто не был нужен. Никто, кроме моего мальчика, который даже своему одеялу придумал имя – Зиб. Мальчика, что приносил мне ракушки и звонко смеялся, когда я его щекотала. Мальчика, который с восхищением разглядывал мир в бинокль.
Хорошо меня зная, Сара решила не развивать дальше эту тему. Она открыла холодильник и стала раскладывать по полкам порции запеканки. Глядя на ее аккуратно уложенные светлые волосы, я почувствовала, как внутри разгорается гнев, чьи первые искры появились еще несколько дней назад. Теперь он стал обжигающим и совершенно неконтролируемым. Извивающийся комок яростного пламени, от которого свело все мышцы.
– Что ты делала? – дрожащим голосом спросила я.
Сара обернулась, придерживая одной рукой дверцу холодильника.
– Что? Я просто кладу…
– Нет, – злобно перебила я. – Что ты
Сара поняла, что я имею в виду, и покраснела. Я будто очутилась на краю обрыва и, понимая, что лучше отойти назад, все равно прыгнула.
– Что ты делала, когда утонул Марли?
– Я… – запнулась Сара, приложив руку к груди. – Что ты имеешь в виду?
Горло обжигало яростью, ярость срывалась с моего языка.
– Почему ты не следила за ними?
Сара крепко зажмурила глаза, и все ее лицо перекосилось.