А ведь Ник прав. От его слов мне становится легче. В рюкзаке мы не нашли телефон Джейкоба, значит, он был с ним.
Однако сомнения снова прокрадываются в мысли: раз Джейкобу было так плохо, то плевать он хотел на свои вещи и мобильный.
Мы с Ником вместе идем по пляжу, и я по-прежнему прижимаю к себе кеды сына. Кажется, кто-то нас зовет, но мы не обращаем внимания. Ник слегка обгоняет меня – вот бы он взял ситуацию под контроль и сказал, что все будет хорошо. Лучше не вспоминать, с каким беспокойством Ник посмотрел на эти кеды. Ему нельзя сомневаться, нельзя терять веру. Иначе я тоже ее потеряю.
Я показываю Нику то место, где я нашла обувь Джейкоба, и мы садимся на корточки, чтобы осмотреться получше. Я копаюсь пальцами в песке, но нахожу лишь угольки от барбекю и треснутую панцирную оболочку краба.
Мы с Ником продолжаем искать по разные стороны скал. Мне попадается запутанная рыболовная леска без крючка и прибитая к берегу коряга.
– Ничего нет, – говорит Ник, перебираясь ко мне через камни.
– Тут тоже. – Я массирую виски, пытаясь понять, откуда здесь взялись кеды Джейкоба.
Видимо, я размышляла вслух, потому что Ник отвечает:
– Возможно, он оставил тут и футболку с телефоном, но кто-то их взял.
Да, не исключено.
Не знаю, что и думать.
Я хочу, чтобы Ник оставался спокойным, невозмутимым.
– Надо сообщить полицейским, – добавляет он, поймав мой взгляд.
Констебль Роум кладет кеды Джейкоба в прозрачный пакет для улик и запечатывает его. Затем достает из кармана ручку и пишет что-то на ярлыке. Наверное, имя и номер дела. Полиция уже обыскала то место у скал и сделала снимки.
Я стою, крепко прижав руки к груди, как будто иначе развалюсь на куски.
Ник подталкивает меня к себе, и я, закрыв глаза, прижимаюсь к нему. Увы, не помогает. Кеды Джейкоба, полицейские – все это никуда не исчезло. Дни с момента исчезновения сына понемногу складываются в преграду, которую с каждым днем труднее преодолеть.
– Пойдем в дом, – предлагает Ник.
Мы идем, опираясь друг о друга, как старички.
– Все в порядке? – кричит Диана со своей террасы.