– Вам здесь ничего не кажется знакомым, Уодсворт?
Взяв у него конверт, я молча прочла надпись на нем. Обратный адрес отсутствовал, и на нем было написано только «Шефу. Центральное агентство новостей. Лондон» теми же вызывающими красными чернилами, что и письмо.
Сама мысль о том, что я могла видеть что-то раньше, была нелепой.
Потом меня поразила одна мысль, будто мне дали пощечину.
Неужели он подумал, что это я его написала в надежде помочь дяде? Значит, вот как он думает обо мне? Я похожа на какого-то бешеного лунатика, который ходит по улицам Лондона и делает то, что ему нравится, ни с кем не считаясь? Неужели мое положение дочери лорда проявляется в моем злоупотреблении своими привилегиями?
Я сунула ему письмо обратно.
– Нет, Кресуэлл. Я никогда раньше его не видела.
Если я ожидала какой-то реакции, назвав его по фамилии, то была жестоко разочарована. Он и глазом не моргнул, глядя на меня из-под своих длинных ресниц. Он всматривался в меня еще мгновение, потом кивнул.
– Тогда ладно. Я ошибся, Одри Роуз.
– Ошибся? – Блэкберн перевел взгляд с меня на Томаса, нахмурил брови. – Если верить слухам, с каких это пор протеже доктора Уодсворта ошибается?
– По-видимому, все когда-нибудь случается в первый раз, суперинтендант, – спокойно ответил Томас, наконец-то отводя от меня взгляд. – Хотя, так как в этом деле ошибся и более опытный человек, я уверен, вы можете посочувствовать. Скажите, каково это – быть…
Я положила ладонь на его руку и заставила себя неудержимо рассмеяться, чем заслужила странные взгляды от всех мужчин в комнате. Кроме Томаса, который сосредоточил все внимание на моей руке, касающейся его руки.
Проклятый Томас! Неужели я всегда должна спасать его от самого себя? Блэкберн является досадной помехой, не вызывающей доверия, но на этот раз он оказался полезным. Я не хотела, чтобы Томас сегодня превратил его во врага, особенно когда жизнь дяди, возможно, поставлена на карту. Я подняла руку.
– Прошу прощения. У Томаса такое хулиганское чувство юмора. Не правда ли, мистер Кресуэлл?
Томас секунду смотрел на меня, потом испустил длинный раздраженный вздох.
– Признаю, это справедливая оценка. Хотя вы сделали неверный вывод, как обычно, мисс Уодсворт. К сожалению, вам не досталось ни крошки таланта вашего дяди. По крайней мере, у вас привлекательная улыбка. Это не много, но, несомненно, возместит вам недостаток умственных способностей. Ну, – поправил он себя, переводя взгляд на Блэкберна, – по крайней мере, в глазах такого же скучного человека.
Я заскрипела зубами.
– Возможно, это и правда, но нам действительно пора идти. Нам еще надо провести тот эксперимент в лаборатории. Помните?
– В действительности вы опять ошибаетесь, моя дорогая.
Я так разозлилась, что готова была обрушить на него самые худшие ругательства, какие слышала в доках. Он испортил мою стратегию, которая позволяла нам уйти, и я, уж конечно, не «его дорогая».