– Так и есть.
– Стоит ему еще раз появиться в магазине, как он тебя мгновенно опознает. И что тогда? Билли Мур, конечно, тебя узнал, но по какой-то причине не выдал. Похоже, он нуль без палочки, обычный водила, привозящий женщин.
– Иногда нулем быть выгоднее.
– Хорошо хоть с женщинами все в порядке. Хотя, если учесть, что им сделали наколки на спине, посадили под замок с плаксивым уродом и заставляют голыми дефилировать по оранжерее…
– Да уж. все относительно.
Зак посмотрел за окно из-под припухшего века и не смог понять, куда они едут.
– Куда мы едем?
– Назад, ко мне.
– В другой обстановке я был бы счастлив.
– Я еще тебя осчастливлю, Зак. Дай только закончить увертюру с пинцетом и спиртовыми тампонами.
– А где ты живешь?
– В сквоте.
– Да ну?
– В отеле «Телстар». Слыхал о таком?
– Кто ж не знает отель «Телстар»!
Подобно Вроблески и многим другим, Зак привычно думал о «Телстаре» как о месте, где когда-то работал вращающийся ресторан. А точнее, «Салон Канаверал», бар с космической тематикой на двадцать третьем этаже, из которого открывался полный – на 360 градусов – обзор города. Бар делал один оборот каждые шестьдесят минут. Впрочем, никто уже не помнил, когда он вращался последний раз.
Отель «Телстар» задумывался как поэма из цветного бетона, стали и тонированного прессованного стекла, олицетворение идеалов и дизайнерских бзиков 60-х годов. Фундамент занимал целый квартал. Внизу помещался четырехэтажный блок, стены которого были украшены косыми и волнистыми линиями, с угла крыши тянулась кверху цилиндрическая башня – слишком короткая, чтобы выглядеть фаллическим символом. Если смотреть строго сверху, с высоты птичьего полета, сооружение напоминало амебу со смещенным ядром или глазунью из одного яйца. Вестибюль смахивал на психоделический планетарий; номер для молодоженов – на штаб-квартиру НАСА; в подвале помещалась дискотека в стиле оп-арт с аквариумами до потолка.
Критики, коих находилось немало, утверждали, что архитектурная крутизна со временем тускнеет, и, разумеется, были совершенно правы. Когда деловая активность пошла на убыль, номера начали простаивать, конференции и ярмарки переехали в другие места, и отель вмиг состарился. Остановка вращения ресторана стала первой, чрезвычайно символичной мерой экономии. Этого оказалось мало. «Телстар» закрыли, рольставни опустили – в таком состоянии отель пребывал почти десять лет. Но отнюдь не пустовал.
Амбициозные, хотя и расплывчатые планы оживления отеля, превращения его в жилой многоквартирный дом, колледж, музей либо комбинацию и того, и другого, и третьего существовали еще до избрания Мег Гундерсон мэром. Разумеется, всегда находились люди, предлагающие снести уродину к чертовой матери. Отель несколько лет простоял пустым, дебаты зашли в тупик, а тем временем его заняла группа политизированных, никем не управляемых сквоттеров. Самоназванные «домоседами», они вели себя как помесь Вуди Гатри с Безумным Максом – радикально, анархически, зато умели находить общий язык с масс-медиа. Группа заселилась вместе с детьми и собаками и принялась созывать пресс-конференции. В выступлениях поднимались темы общественного контроля, бездомности, обездоленности, корпоративного беспредела…
Тут подключилась Мег Гундерсон, уже успевшая стать мэром, и организовала временный компромисс. К отелю снова подвели центральные коммуникации (но не в таком объеме, чтобы «Салон Канаверал» снова завертелся), сквоттерам разрешили остаться при условии, что они будут сидеть тихо до того, пока не примут окончательное решение, что делать с «Телстаром». Воз и поныне был там.
ebooksa